«Мы подумали тогда, что причиной такой бесчувственности является тот факт, что он у бабушки не имеет опыта взаимодействия с другими детьми. Мы стали больше ему объяснять, рассказывать, как надо сочувствовать, помогать другим.
Младший сын вырос удивительно уравновешенными, спокойным, каким и был с рождения. И как-то прощал нам даже повышенный голос или наказания в состоянии усталости или раздражения. Но старшего сына мы боялись даже поругать в сложных ситуациях, потому что он сразу убегал к бабушке, которая постоянно его хвалила. В глаза она нас, родителей, не осуждала – напротив, вроде бы даже старалась говорить старшему сыну о нас хорошо; но бабушка не могла скрыть настоящее отношение к своей дочери и ко мне. Она могла сказать своей знакомой по телефону «моя шлындра», имея в виду свою дочь, «эти дураки», имея в виду нас обоих, или обсуждать с мужем или приятельницами «этот кретинизм», имея в виду семью дочери. Старший внук впитывал отношение бабушки к родителям буквально кожей.
У детей были обязанности: они должны были убирать за собой, мыть посуду. Однако старший все разбрасывал и ничего убирать не хотел; и младший, чтобы не нарываться на скандал, и чтобы брат опять не убежал к бабушке, делал все за него. Иногда и мы сами, вместо того чтобы пререкаться, делали все за старшего – лишь бы сохранить мир в семье. Было ощущение, что все в доме было посвящено его величеству – как бы заслужить его любовь, как бы не спровоцировать его гнев. Никогда мы не просили старшего нянчиться с младшим.
В голодные девяностые годы мы не могли себе позволить покупать хорошую одежду детям, все ходили в гуманитарке. Но старший сын стыдился своего вида. И мы, когда жизнь стала лучше, сразу купили все хорошее ему. Младший с удовольствием отказался от обновок – он не был так зациклен на своем внешнем виде, и хотел, чтобы старший был счастлив; в итоге на младшем сыне мы экономили».
Вот здесь и проясняется ответ на вопрос, кто тут нарцисс – сын или родители. Если бы старший был «козлом отпущения», как он сам считает, то он, как это обычно происходит, стал бы «мальчиком-Золушком»: такого ребенка заставляют все делать по дому, нянчиться с детьми, держат его в черном теле. А история, которую рассказал нам Игорь, совершенно отлична от этой версии. Здесь старший брат как сыр в масле катался: никто его ничего не заставлял, а «Золушком» был как раз младший, которого старший считает «золотым ребенком».
