«Впрочем, может быть, этот доктор проводил над собой эксперименты? Сначала привыкал к горячительным напиткам, а потом сам себя же отучал от них», – нашла я оправдание непрекращающейся дрожи в его пальцах.
– Марина, познакомься, Иван Васильевич Похмелкин.
– Как? – вперемежку со смехом вырвалось у меня.
Похмелкин насупился, покрылся бордовыми пятнами и забарабанил по саквояжу еще чаще:
– Ничего смешного в фамилии Похмелкин не вижу.
– Извините, не хотела вас обидеть. Много разных есть фамилий. Представляете, мне дочь рассказала, что запись дробей в одну строчку придумал арабский математик с фамилией Алкаши.
– Где пациентка? – сухо спросил Иван Васильевич, по-моему, обидевшись на меня еще больше.
– А ее нет. Ей значительно полегчало, и она ушла.
– Кто ей снял гипноз?
– Никто. Он сам собой как-то снялся.
– Не может такого быть! Гипноз просто так не снимается. Вы выгнали больного человека на улицу. Если она попадет под трамвай, ее смерть будет на вашей совести, – раскипятился психиатр.
– Она не попадет под трамвай, она сама за рулем, – успокоила я его.
– Еще лучше. Все, Алина Николаевна, я умываю руки, – демонстративно сказал Похмелкин. – Надеюсь, вы понимаете, что время, потраченное на дорогу, тоже…
– Конечно, конечно. Вот возьмите, – Алина вытянула из кошелька хрустящую банкноту. – Здесь и на такси хватит.
Проводив Похмелкина до двери, Алина бросилась ко мне:
– Правда, что Зое Федоровне стало лучше?
– Она полностью пришла в себя. Алина, у меня для тебя новость – Варвара нашлась!
– Где?
– Поехали, расскажу по дороге. Кстати, ты в курсе, где этот дачный поселок? – Я протянула ей листок, на котором Зоя Федоровна начертала свой адрес.
– Само собой. Поехали.
«Скромная дачка» Зои Федоровны напоминала усадьбу помещика в миниатюре. Фасад двухэтажного дома, построенного в духе русского классицизма, был украшен колонами и барельефами.
– Да, – выдавила из себя Алина. – Можно было придумать что-нибудь и попроще.
– На вкус и цвет товарищей нет. Сигналь, пусть кто-нибудь выйдет.
Дверь отворилась и на пороге появилась перепуганная Зоя Федоровна.
– Вы Варваре передали записку? – спросила я.
– Передала, но она не верит, что это вы писали. Говорит, что вашего почерка не знает.
Что верно, то верно. Я ей писем не писала.
– Ладно, предупредите ее, что мы заходим в дом, не дай бог, она в нас гранатой швырнет.
Зоя Федоровна пошла вперед, а я на всякий случай заорала:
– Варя, это мы. Марина и Алина.
– Да, Варвара, не чуди, мы идем, – подала голос Алина.
