– В «Волге» лежит ваша сумка, если, конечно, водитель с ее сумкой не уехал, – с вызовом бросила она капитану.
– Не уехал. Водитель сидит в фургоне и строчит на вас показания, – довольно улыбаясь, ответил Воронков. – Так что, Марина Владимировна, вы можете забрать свою сумку хоть сейчас. Коля, – он подозвал к себе молодого парня и отдал ему распоряжение, касающееся моей сумки.
Через час мы были у порога «Пилигрима». До шести часов оставалось каких-то полчаса. Конечно, смысла открывать агентство для приема клиентов никакого не было, но мне непременно хотелось зайти в офис и хотя бы пятнадцать минут посидеть в тишине.
Каково же было наше удивление, когда у дверей «Пилигрима» мы вновь увидели Зою Федоровну. Она все так же стояла лицом к двери и дергала на себя несчастную ручку.
– Зоя Федоровна? Вы все еще тут?
– Безобразие. Рабочее время, а их никого нет, – словно робот отрапортовала она на звуковой сигнал.
– Похоже, она здесь стоит с того самого момента, как меня Аврелия забрала с собой. Алина, с Зоей Федоровной надо что-то делать. У тебя нет знакомого гипнотизера, чтобы он ее разгипнотезировал?
– Есть. Только не гипнотизер, а психиатр высшей категории. Работает в психоневрологическом диспансере, кодирует запойных алкоголиков. Толковый мужик, – с готовностью предложила Алина.
– Но ведь она не алкоголик, – я с сомнением посмотрела на Зою Федоровну – женщина как женщина, которая, на мой взгляд, спиртным не злоупотребляет.
Бедолага на меня и Алину не реагировала, продолжала трясти дверь.
– Ну и что? Если разобраться, мы о ней ничего не знаем, – напомнила Алина. – А психиатр мой, в смысле не мой, а… ну, короче, ты меня поняла, с гипнозом работать умеет. Он ведь не только кодирует, но и запрет с потребления алкогольных напитков снимает. И именно гипнозом. Допустим, человека закодировали на полное отлучение от водки, а у него работа такая, что нельзя не выпить. Вот он и просит – сначала раскодировать его, а потом сделать ему установку на ограничение, например, не больше трех рюмок за вечер.
– Уговорила, давай отвезем ее? Жалко женщину.
– А мне дверь жалко. Через час она ее с петель снимет. С каждым разом щель все шире и шире.
– Зоя Федоровна, пойдемте мы отвезем вас к доктору, – я нежно потеребила ее плечо.
– Безобразие. Рабочее время, а их никого нет! – вместо ответа услышали мы от Зои Федоровны.
– Плохо, совсем плохо, – констатировала Алина. – Давай ее хоть от двери оттащим.
Но как мы ни старались, оттеснить даму от двери нам не удалось. Зоя Федоровна стояла насмерть, продолжала дергать за ручку, повторяя при этом одну и ту же фразу:
