И вот даже сейчас, я шагаю по слабоосвещенной аллее, ловлю волосами слабый летний ветерок и по-черному завидую влюбленным парочкам, которые сидят под навесами пивных пабов, кушают спагетти, целуются с набитым ртом, несмотря на то, что их губы измазаны кетчупом, и так сильно переплетаются пальцами рук, что мне буквально слышен хруст их суставов. Просто отпад. Как же мне хочется попробовать эту любовь на вкус. Хотя бы самую малость.
– Добрый вечер, Аста! – кричит большой Луи, размахивая огромными волосатыми ручищами. Этот здоровяк владеет мясной лавкой с одноименным названием «Большой Лу». Поначалу я побаивалась великана с топором в руке, одетого в окровавленную форму, но потом осознала, что внешность более чем обманчива. Этого громилу можно смело записать в список моих несостоявшихся друзей, так как в наше время дружба между сопливой малолеткой и волосатым мужиков карается по закону.
– Привет, Лу, – здороваюсь я, ложу локти на прилавок и деловито выгибаю бровь. – Ты оставил мне потроха?
– Конечно, – улыбается буйвол. – Могу еще куриных задниц подкинуть. Мой пес все-равно отказался их есть.
– Очень смешно, – кривлюсь я, а потом грустно вздыхаю. – Ты ведь знаешь, я бы рада купить свиную вырезку, но пока это только недосягаемый кусок мяса за стеклом. Даже не представляю, какая она на вкус. Наверняка очень сочная, жирная, нежная и просто восхитительная. Как любовь.
Луи поджимает губы, чтобы не разболтать все прелести свиной вырезки и одновременно не насыпать мне соли на рану. При этом, мы одновременно сглатываем собравшуюся во рту слюну.
– Проблемы с бюджетом? – аккуратно спрашивает Лу.
– Ага, – киваю я. – Бригитта снова потерпела неудачу на любовном фронте. Точнее попала в самый просак. Теперь нам приходиться питаться на детское пособие. Так что придержи там свои куриные задницы, вполне возможно, что в конце месяца я приду и за ними.
Луи понимающе хлопает меня по плечу, а потом скрывается в подсобке.
Мне не стыдно. Если для кого-то собирать продуктовые остатки – унизительно, то мне плевать. Когда ты месяцами сидишь на пустой похлебке, то все остальные чувства притупляются. Остается только животный голод и сны, где ты вонзаешься в сочный стейк, с красными от ярости глазами.
Пока Луи возится с потрохами, я замечаю, что у входа в магазин собралась небольшая группа парней. Они оккупировали торговые окна и ведут себя максимально шумно. Дерзко. Вызывающе. Так, как свойственно идиотам, которые возомнили себя королями мира. Парни выкрикивают провокационные лозунги, бьют бутылки об асфальт и, прилипнув к стеку, строят мне неприличные рожи.
