— Все хорошо?
— Не знаю... — хрипло сказала. — Почему вы в рубашке?
— А что?
— Отдайте мне.
— Зачем?
— Отдай.
— Зачем?
— Вы одеты, я нет. Это несправедливо. Я, может, затем и вернулась, чтобы узнать, в каких местах у вас чешуя растет, а вы в рубашке.
— Ты в порядке. — константировал василиск, вытягивая Юну из бассейна. Мавка вяло отбивалась:
— Не трогайте меня! Тут тепло! Отдай рубашку!
Он накинул Юне на голову полотенце, начал вытирать. Девушка вырвалась, но тут же была поймана на руки.
— Пойдем в кроватку. В кроватке тепло, в кроватке хорошо...
Откинул меха, уложил Юну на простыни. Скинул на пол мокрую рубашку, но в темноте Юна не смогла различить месторасположение и количество чешуи на туловище. Улегся рядом, обнял.
— Ты меня уже не боишься? Нет?
— Вы чудовище. Завтра я буду страдать, — сказала Юна пророчески и провалилась в сон.
***
За окном наступал новый вечер, когда Юна проснулась. Адмирал, к облегчению девушки, куда-то ушел. Тихонько горел камин. Юна мрачно рассмотрела себя в зеркале. По всему телу были раскиданы царапины, синяки, ссадины, все ныло. Долго стояла под теплым водопадом, потом одела самое закрытое, дорожное серое платье. Хотелось есть, но она не решалась спуститься вниз. Расхаживала по комнате. Необходимо было тщательно обдумать положение, в котором она оказалась. Мимолетно поймала себя на мысли «надеюсь, он не зол сегодня» и ужаснулась. Отчий дом казался ей клеткой, но там у нее была и нужная всем работа, и кое-какая власть, и возможность сбежать, в конце концов... Насколько же страшнее этот замок! Настоящая темница, в которой все зависит от благорасположения тюремщика. Вспомнила вчерашнее чувство свободы, когда стояла на опушке Леса, выбравшись из замка, все будущее впереди, путешествие, столица... Какого лешего было стучаться назад?! Определенно, двое суток не спавший человек — хуже, чем пьяный. Творит несусветные глупости.
Сначала в дверь негромко царапались, потом начали биться всем телом. Открыла, Изумруд влетел, привычно начал тыкаться в подбородок. В василиске чувствовалась родственная кровь, но родным он, в отличии от Юны, стать не успел. Изумруд очень испугался, когда Юна его оставила в коробке, да еще и приказала слушаться какое-то чужое существо, а сама исчезла. А сегодня он целый день пытался прорваться в комнату, откуда шел ее запах, и тщетно.
— Глупый мой малыш... Я в таком дурацком положении... И тебя бросить — все-таки свинство. Как ребенка приемного... Василиск тебя не обижает? В каком он настроении?
