Ар'Мхари сунул прокушенную руку в рот. Усмехнувшись, пояснил обиженно-недоумевающей Юне:
— Это он не потому, что предпочитает мое общество вашему. Просто у меня температура тепа выше человеческой, и на моей шее ему теплее, а он пока мерзляк. Маленькая эгоистичная тварь!
— Он вам все-таки нравится, — сказала Юна обрадованно.
Адмирал неопределенно качнул головой, не спеша признаваться в теплых чувствах к крылатой ящерице, но и не отрицая их.
Карета внезапно остановилась.
— Вот и все, дальше пешком.
— Как приехали? Куда? Мы же на опушке Леса!
— Увидите. Выходите.
Он первым спрыгнул в снег, протянул руку Юне. Следом вытащил ее сундук. Махнул рукой кучеру, тот поклонился и развернул экипаж обратно к городу. Двое остались в одиночестве на занесенной снегом опушке.
— Лес — пожалуй, величайшая из тайн нашего мира. Даже я не полностью его разгадал, хотя мои предки решали его загадки две тысячи пет. Например, я и доныне не могу понять, как это возможно с точки зрения физики и прочих наук, но Лес каким-то образом научился, как бы это сказать, искривлять пространство и даже время... Даже когда все заметено, эта дорога выглядит ухоженной и истоптанной — готов поспорить, вы не раз ходили ею вглубь Леса. Не желаете пройтись по ней со мною?
17
Юна послушно вложила ладонь в его руку. Идти приходилось, высоко поднимая ноги, по колено в снегу, платье мгновенно намокло. Они действительно шли хорошо знакомой Юне тропою, но через минут пять девушка заметила, что снег куда-то исчез, под ногами раскисшая, вязкая земля, на следующем шаге лицо хлестнула ветка с молодыи, ярко-зелеными листочками, а потом они вышли на усеянную желтыми цветами поляну.
Юна изумленно оглянулась. Позади смыкался ветками густо-зеленый, летний лес. Ни намека на зиму. Открывшаяся глазам поляна была огромна, поле, скорее. В центре, смутно освещенное луной, гигантским куполом возвышалось что-то непонятное, кое-где блестящее, где-то заросшее мхом.
Василиск вел ее к куполу. Дракон размотался с его шеи, полетел вперед. Юна расстегивала пальто — было жарко. Они остановились у покрытого мхом ребра купола. Неведомое сооружение высотою макушки могло посоперничать с самыми высокими деревьями Леса.
— Огонь! — крикнул ар’Мхари.
Изумруд неожиданно повиновался, выдохнул. Мох осыпался пеплом, открылся блестящий металл.
— Видите, — сказал василиск, кивая под ноги. — На этой земле ничего, кроме мха не растет. Цветы только на самой опушке. Лес настолько ненавидит это место, что даже брезгует приближаться.
