Внутри коробки, как часовой механизм бомбы, быстро-быстро стучало чье-то сердце.
Адмирал подошел ближе, брезгливо, кончиками пальцев поднял с кровати лежащую рядом открытку. С плотной розовой бумаги жизнерадостно улыбался череп в венке из шишек и еловых веток. «С Новым Годом!» — гласила затейливая каллиграфическая надпись.
Из коробки вырвался тонкий столб синего огня, пропалил бант, ударил в полок. В дырку деловито ввинтилась маленькая изумрудная головка, покрутилась, янтарные глазки с тонкими вертикальными росчерками зрачков отразили застывшего с открытым ртом адмирала и дракончик с удвоенной прытью закарабкался из дыры.
Риакрран ар’Мхари зачарованно шагнул вперед, протянул ладонь — и в палец тут же вцепились игольчато-острые клычки. Дракончик заурчал, жадно слизывая кровь, но адмирал даже не отдернул руку. На потолке расцветал огненный цветок, капал вниз искрами. Чешуйки сверкали, как драгоценные каменья. Откуда он взялся? За последние полсотни лет драконов видели только дважды, одного удалось убить. Считалось — последнего в мире.
Палец адмирала грыз последний враг человечества, которому удалось выжить.
«Как и мне» — подумал адмирал, жестом приканчивая начинающийся пожар. На потолке осталось обугленное черное пятно. Дракон жадно облизывался. Янтарные глазки смотрели на Риакррана недоверчиво, но с надеждой: «Ты ведь меня не обидишь?» Драконы обладают памятью крови. Вспоминает ли этот малыш, глядя на адмирала, беспощадные битвы с похожими двуногими существами, гибель родных и любимых, отчаяние смерти? Или той же наследственной памятью узнал в Риакрране иную, гораздо более дружественную расу?
Адмирал аккуратно погладил когтистой рукой крохотную головку. Темно-зеленая, прозрачная и твердая, как изумруд, чешуя, так непохожая на серые плоские чешуйки его кожи, хоть строение их абсолютно одинаково.
— Ты откуда здесь взялся? — спросил больше самого себя, чем дракона и даже выругался от внезапного озарения.
Лес опять разбуянился. С лета черная игольница зацвела, да никто тревоги не поднял, успели забыть за полвека, что это значит. Осенью стали пропадать люди. Тогда-то и отправили запрос в столицу. Там не спешили — зимой Лес теряет силы, засыпает, до весны дело подождет.
Но ударили морозы, а дубы-великаны выстрелили весенней зеленью, сквозь снег с невиданной скоростью начали пробиваться молодые побеги, Лес медленно, но неостановимо пополз к городу. Жители ударились в панику. Совет Магов предложил съездить Риакррану, как главному знатоку Зеленой Души. Василиск отказываться не стал — в конце-концов, если городок ему не понравится, а местные людишки будут слишком раздражать, всегда можно развести руками — мол, маги не боги, им тоже свойственно ошибаться.
