А еще приходило понимание что полонез должен звучать не так. Как "должен" звучать полонез Александр не знал, но четко представлял что на месте Огинского он бы сделал не такую фразу, что вот этот такт лучше бы закончить по другому, а не так как это сделал композитор. Александр гнал от себя такие мысли, надо было гладить полонез, а не заниматься ерундой. Если он будет играть по своему, то полонез вырвется и убежит.
Представление удалось. Дождавшись пока Светка придет ковыряться в своих коробках, Александр гордо заявил что выучил собачий вальс и готов его предъявить. Получил авансом аплодисменты, картинно поклонился, с важным видом сел и откатал полонез. И с наслаждением встретил взгляд круглых глаз дочери.
— Разве это был собачий вальс? — спросила она.
— Ах да, я наверное ноты перепутал, — ответил он.
— Паа, ты крут!
— Ато.
В тот день Александр лег спать почти счастливым. И пообещал себе не подходить к Ямахе неделю.
Это обещание он нарушил сразу как проснулся. Не давала покоя мысль "а как там полонез?". Полонез был на месте. А потом он с замирающим сердцем совершил почти святотатство. Он сыграл свое вступление к полонезу, которое крутилось у него в голове. Вернее попытался.
Вступление не звучало так, как он представлял это в голове. Как "должно".
— Какая дурость, — подумал Александр и пошел смотреть новости.
Однако тема начала никак не выходила из головы и приходилось идти к Ямахе и раз за разом сравнивать мысль со звуком. Придуманное вступление звучало в голове красиво и мощно, а в реальности получалось неуверенное "блим-блим", которое сменялось плавным течением настоящего полонеза. Вступление надо было укрощать так же как и сам полонез. Так же вбивать в пальцы. Александр уже знал как это делать.
Вступление получилось, но переход от плавности вступления к самому произведению не давался и скрепя сердце Александр стал корежить сам полонез. Для успокоения он назвал это "пародией", есть литературные пародии, должны быть и музыкальные. Он злился на непослушные руки, на ноющую спину, на идиотов что не придумали пианино для игры лежа. Но прекратить это просто не мог. Он бросал все, сидел в сети, пытался смотреть сериалы, но в конце концов возвращался к Ямахе.
"Пародия" получилась по мнению автора ничем не хуже Полонеза Огинского.
Показывать Светке ее он пока не решался, но на всякий случай записал в аудио и на нотах, что потребовало дополнительного изучения нотной грамоты. Александр знал только как записывался полонез, а пародия требовала большего. И когда последний знак был поставлен на нотоносец, Александр вздохнул с облегчением. Потому что в голове уже крутилась новая мелодия и теперь можно было не отбиваться от нее, а выпустить ее наружу.
