— Не надо, — прошептал он. — Не говори с ними, пока он не поговорил с тобой.
— Лазло, — тихо начал Роман.
— Да, сэр? — секретарь Ковена возился с кнопкой на своем халате.
— Так как Ванда Барковски, наконец, прибыла, давай перейдем к другим искам против нее.
Другие иски? В множественном числе? Ванда нервно огляделась. Жена Романа послала ей сочувствующую улыбку.
Гнев вспыхнул внутри Ванды, и она сжала кулаки. Ей не нужно чье-либо сочувствие. Она сильная, черт побери.
Ласло копался в стопке бумаги. Он вытянул одну страницу. Потом еще одну. И другую. Три страницы? Ее гнев перешел в горячее пламя.
Ласло кинул на неё нервный взгляд, затем продолжил.
— Ванда Барковский судится по трем искам. Первый иск — необоснованное прекращение трудовых отношений, которое привело к потере заработной платы и психологической травме. Второй иск — безрассудные угрозы на рабочем месте, которые привели к незначительным повреждениям и психологической травме. Третий иск — нападение с применением огнестрельного оружия, которое привело к физической и психологической травме.
Ванда вскочила на ноги.
— Это чепуха! Кто подали на меня в суд? — ее лицо горело жаром, когда она осмотрела комнату. — Где вы, придурки? Я покажу вам некоторые психологические травмы!
— Сядь, пожалуйста, — тихо сказал Роман.
— Я имею право увидеть моих обвинителей, — она заметила трех бывших сотрудников, сгорбившихся на заднем ряду. — Вот вы, гады!
— Ванда, сядь! — распорядился Роман.
Она повернулась к нему лицом. Проклятье, он знал ее с 1950-го года и поверил в это дерьмо от этих плаксивых нарушителей спокойствия? Она указала на него пальцем.
— Ты..
Она задохнулась, когда Грегори схватил ее за руку и жестко дернул вниз на свое место. Он послал ей предупреждающий взгляд. Она восстановила шаткое дыхание. Хорошо. Ей нужно успокоиться.
— Как вы ответите на обвидения, мисс Барковски? — спросил Роман.
Она сцепила свои руки, костяшки побелели.
— Не виновна.
— Ты не прекращала работу первого истца? — Роман посмотрел на Лазло. — Его имя?
Ласло просмотрел первую страницу, а затем начал нервно перебирать одну из его кнопок.
— Он хочет, чтобы к нему обращались его сценическим псевдонимом — Джим Камень.
Хихиканье разнеслось по всей комнате, а затем резко остановилось, когда Роман откашлялся.
— Мисс Барковски, вы увольняли мистера… Камня?
— Да, я это сделала, но у меня было на это полное право.
— Нет, не было! — крикнул из задней части комнаты раздраженный голос. — Я лучший танцор, который у тебя когда-либо был. У тебя не было никаких оснований увольнять меня!
