Запретные ночи с вампиром | страница 50



Фил улыбнулся.

— Это на нее похоже. В декабре прошлого года она также пыталась защитить Йена.

Мэгги кивнула.

— Однажды она сказала мне, что Йен очень похож на ее младшего брата. Но когда я спросила о ее семье, она отказалась говорить о них.

— Ты знаешь, что случилось?

— Нет, не совсем. Когда она впервые появилась в гареме, она была как… раненое животное. Она не хотела ни с кем разговаривать. Не хотела смотреть на наши лица. Это было так грустно.

Мэгги замолчала, нахмурившись при воспоминании об этом.

— Расскажи мне больше, — мягко сказал Фил.

— Я боялась, что она умрет с голоду. Бывали ночи, когда она отказывалась выходить за… едой, — Мэгги бросила на него извиняющийся взгляд. — Это было до того, как изобрели синтетическую кровь.

— Я понимаю. И Ванда отказывалась от охоты? Разве это не было болезненно для нее?

— О, да. Что-то ужасное. Я умоляла ее пойти со мной на охоту. Даже когда она это делала, она брала столько крови, только чтобы остаться в живых. У меня всегда было ужасное чувство, будто она наказывала себя.

— Почему она заставляла себя страдать?

— Я спрашивала ее, но она никогда не говорила, — Мэгги допила Шоко-блад, затем отнесла посуду в раковину, чтобы ополоснуть их. — Она напоминала мне воробья со сломанными крыльями. Вся коричневая и растрепанная. Она носила старое коричневое платье, и ее волосы тоже были коричневые. Прекрасный коричневый, с темно-красными прожилками, но она всегда убирала их в пучок. Казалось, что она хочет залезть в какю-нибудь дыру и никогда больше не вылезать.

Фил сидел молча. Это была не та Ванда, которую он знал. Насколько он мог рассудить, что она страдала от посттравматического стресса и депрессии. Возможно, она все еще страдает от последствий. В конце концов, она перешла из одной крайности в другую, от запуганного коричневого воробья к дикой кошке с фиолетовыми волосами, склонной к вспышкам ярости. Реальная Ванда — та, которой она боялась быть — находится где-то посередине.

Он прикончил свое пиво.

— Она никогда никому не доверяла?

— Нет, — Мэгги поставила свою чашку и блюдце в посудомоечную машину. — Свой первый год в гареме она вообще почти не говорила. Джордж, тогдашний Мастер Ковен, давал нам небольшое ежемесячное пособие. Кора Ли, Памела и я ходили по магазинам или в кино. Ванда тратила свои деньги на художественные принадлежности.

Фил удивленно откинулся на спинку стула.

— Художественные принадлежности?

— Да. Она рисовала. Каждую ночь. Всю ночь, — поморщилась Мэгги. — Жуткие картины. Повсюду красная краска. Кровь, трупы, свастика, колючая проволока, волки…