— Вот и у нас предметы заряжаются, только эту энергию даёт не какой-то определенный человек, а она искусственно создана многими людьми, — и Джейн бегло рассказала о своем телефоне еще и для Сары.
— Так расскажите, чем вы живете, что вы делаете каждый день в вашем мире, — повторила свой вопрос Вайолет.
— Я работаю врачом, то есть учусь и работаю одновременно... Кардиологом, — ей было трудно говорить об этом именно сейчас.
Джейн взглянула на Феликса и их взгляды встретились, её сердце упало в пятки – так пристально он на нее смотрел и так внимательно слушал. Она и не заметила, когда он обратил свое внимание на происходящий за столом диалог.
— Врачом кардиологом? Кто это? — спросил глава семьи Жозеф.
— Это человек, который лечит болезни сердца.
Рональд хихикнул:
— У вас что, можно вылечить сердце, которое порезали или проткнули?
Джейн пришла в смятение.
— Порезали? Ну, физические травмы кардиологи тоже стараются ликвидировать, если это возможно, но в основном мы лечим именно болезни сердца.
Люди за столом сидели с таким же растерянным видом, как и она сама. Ладно, может их медицина на уровне средневековья, но что им непонятно в слове "болезнь"? Джейн осознала насколько Саре с Мелисой, должно быть трудно было все вчера ей объяснять.
— Болезнь... Ну, когда человеку плохо, и у него что-то болит, так и сердце болит, — она не знала что еще можно сказать. Люди за столом явно не понимали ее.
Сара удивленно подняла брови:
— Сердце болит само по себе? Никто не нападал с клыками и когтями, а оно болит?
— Конечно. А у вас, что ни у кого ничего не болит? — здесь уж пришла очередь Джейн засмеяться.
Ответить решил Жозеф:
— Только если напали твари из других миров или наши животные нанесли раны, или падения, порезы во время работы, но само по себе ничего не болит.
— И если вы всю жизнь не встретитесь с каким-то монстром, а работа ваша будет спокойной, вы гарантировано доживете до старости?
— Конечно, потому мы так и боимся обитателей неизвестных миров. Если бы их не было, никто бы не умирал до седых волос.
— А от чего же умирают в старости?
Джейн не могла поверить в существование мира без болезней.
— От самой старости, от бренности самой жизни, просто однажды человек ложиться спать и не просыпается.
— И у вас никогда не умирают дети и молодые?
Вайолет ахнула и выронила из рук вилку. Та упала на пол с оглушительным лязгом.
— Что вы, милая, такое говорите! Дети! Конечно, нет, — и она вновь затараторила под нос молитвы.
