Он не превратился в пепел.
Я должна была использовать арбалет.
Довольно трудно бросить осколок дерева и достаточно трудно проколоть грудную клетку, я это знаю. Я намереваюсь довести дело до конца при следующей встрече.
Он, по крайне мере, дал приятное завывание и рванулся обратно. Это дало преимущество второму вампиру, который изо всех сил пытался помочь другому, который пытался освободить себя, он нажал на кол, который достал до сердца. Пепел разлетелся как пыльца одуванчиков в лунном свете. Оставшийся вампир пришел в ярость, и я отшатнулась. Его волосы были темными и падали на лоб, но глаза были бледными, как снег. Кровавая рана под его левой скулой и еще больше крови, как красная роза, на его белой льняной рубашки, на бравом боку. Его галстук был разорван, а на его шелковом жилете были серебряные пуговицы. Он явно был вампиром-джентльменом.
Вампир-джентльмен, Эванджелин.
Никто и никогда не говорил нам об этом. И он был очень красивым, даже если я не могла видеть его лицо должным образом. Я могла бы просто сказать. Это — наблюдение. Это, как будто я смотрела на него.
— Подождите! Вернись! — я убежала при первой же возможности, как только он закричал и старался следовать. Конечно, он был быстрее меня, но я думаю, что он был ранен, а затем мне удалось потеряться в толпе, прежде чем он смог догнать меня.
Теперь, когда я в безопасности, Вы должны признать, что это довольно захватывающая история. Возможно, мне следовало бы писать готические романы. Это было бы романтично, если бы я не была одета как мальчик.
И если бы он не был одним из немертвых, конечно. Конечно.
Со всей любовью,
Розалинда.
Июнь 7, 1815
Дорогая Эванджелина,
Чем больше я думаю о нем, тем больше я в недоумении. Почему никто и никогда не рассказывал нам о вампирах- джентльменах? Нам повторяли снова и снова, что они дикие и жестокие, и ужасные и негигиеничные.
Эванджелина, он не был ужасным.
Как ты думаешь, что это значит? Что еще они могли нам не рассказывать? Якобы ради нашей безопасности, хотя я не могу понять, почему мы должны защищаться от такой красоты. Вы, знаете? Я боюсь, что если потянуть нить, весь гобелен распустится.
Я знаю, что Элионор сказала бы мне оставить это дело, и что это не моя забота. Но я тоже часть общества, или нет? Я — охотник на вампиров. Как я могу делать свою работу, если они держат в секрете важную информацию? И это только женщины, которые так проходят обучение. Я загнала Джастина в угол. Он— ужасный лгун, которого не сразу узнаешь. Он был дома на день рождение тети Анны и признался (в конченом счете), что только девушкам говорят эту ужасную полуправду. Он говорит, что это потому, что мы более восприимчивы к чарам вампира.
