О, но он очарователен и красив и имел злую улыбку, которая заставляет пальцы моих ног не шевелиться. Должна сказать, я могла пошевелить ими.
В конце концов, вампиры могут только заставить мой живут скрутиться.
Правда?
Черт возьми. Когда все стало таким сложным? Я даже не могу чувствовать себя оправданной, что я остановила атаку на руководителя Гелиоса-Ра. Я не могу пойти к отцу с этим доказательством, что Лорд Уинтерсон в опасности. Я должна сказать ему только о Данте Коване, но тогда отец запрет меня в моей комнате на всю оставшуюся часть Сезона. Он будет думать, что я сошла с ума, еще больше, чем он считает.
Я не знаю, что и думать. Если бы ты была здесь. Но, возможно, это лучше, что ты не безумна. Тебе не нужно ругать меня, я отлично это знаю. Вы и я, мы знаем, что я пойду с этим дальше, и буду разрушена.
Я действительно дала клятву Лиге, что буду защищать человечество от вампиров, в конце концов. И Данте — вампир.
Я знаю свой долг.
Розалинда.
Июнь 24, 1815
Дорогая Эванджелина,
Я должно быть схожу с ума.
Я знаю, что Вы с этим согласны. Я вышла из дома как раз перед заходом солнца, утверждая, что у нас с Беатрикс пикник. Если наши матери когда-нибудь и обсуждали что-нибудь кроме шелковых платьев и завидных холостяков, то в это время у их дочерей были серьезные неприятности. Они были слишком заняты, чтобы отвлекаться. Как ни странно, но мать заметила мое tête-àtêtes (ПРИМ.ПЕРЕВОД. фр. свидание) с Данте. Может быть, она знает обо всем этом, но предпочитает закрывать глаза. Он сын Лорда, в конце концов, и будет, вероятно, отличным зятем в ее глазах, таким же хорошим, как Перси. Если бы только она знала правду.
Я заняла деньги у Джастина, не сказав ему зачем, и затем наняла кучера снова, не желая, чтобы нашу семейную карету узнавали на улице возле жилья холостяка. Охотник без репутации не охотник вообще. Как еще я получу доступ в гостиные и на балы, на которых ночью рассказывают сплетни? Я должна думать о будущем. Я должна планировать и готовиться выполнять свой долг. Этот унылый перечень пришел мне в голову, когда мы ехали по дорогам, кучеры, кричащие на девушку с кексами, которая сошла с тротуара, не глядя, на лай собак, господа смеялись и поднимали шляпы прекрасных дам.
Все это казалось настолько обычным. Просто еще один летний день в Лондоне. За окном Гросвенор-сквер и приложенные районы, женщины купаются с мылом и лепестками роз, горничные делали свежие локоны и вычищали пятна из нижних юбок. Камердинеры подготавливали шелковые жилеты и осматривали шейные платки. Хозяйки ругали французских поваров, домоправительницы бежали с ног, девушки мечтали вальсировать.
