Разномастая орда, ведомая невидимыми военачальниками, неспешно придвигалась к городским стенам, уверенная в своей силе и непобедимости. Бранок с Охримом не утерпели и тоже пристроились рядом со старшим, лица их начали вытягиваться а глаза выпучиваться, казалось, что этому действию не будет конца до тех пор, пока подбородки мужиков не упрутся в кадыки. Так оно и случилось, только тогда складки на щеках стали принимать суровые очертания, а мужики на глазах превращаться в мужественных ратников.
В этот момент на центральной козельской площади ударили в вечевой колокол, подвешенный к коренной балке звонницы церкви Спаса-на-Яру с голубыми куполами, ему ответил колокольный перезвон церкви Параскевы Пятницы на Завершье. Скоро колокола церквей на Подоле, на Нижнем Лугу, а потом во всей крепости, залились тревожной трелью и отозвались рассерженными басами. Заполошный медный бой заполнил округу, заставив русских людей замереть на месте и осенить себя крестным знамением, а воинов орды осклабиться в довольном оскале. Они были рады нескончаемому гулу, предвещавшему разбой, насилие и грабеж в новом урусутском городе, падущим на колени перед силой и величием, с добром в деревянных сундуках и женщинами с белыми телами.
Вот только запах от женщин, как от всех урусутов, шел не степной, настоянный на зловонии немытых с рождения тел, кожаных седел, сопревших под задницами, с прокисшей одеждой, от кровавой, как у степного курганника еды кочевника, а свежий, как от снега, смешанный с березовым ароматом. Таким запах был оттого, что урусуты через каждые шесть дней ходили в бани, наполненные горячим и душным паром, настолько плотным и обжигающим, что от него можно было умереть прямо в этой бане с камнями, раскаленными докрасна, которые они поливали ледяной водой. Они говорили, что пар выгоняет болезни, убивает насекомых и костей будто бы не ломит, и что от него прибавляется здоровье. Но все получалось наоборот, пар вышибал из воинов орды дух, обжигал внутренности и выворачивал кости из суставов.
Эта урусутская баня противоречила одному из главных законов степи, который гласил: если омоешь тело в воде, то смоешь с себя свое счастье. От незнакомого запаха у степняков кружилась голова и хотелось побыстрее разбавить его запахом крови беспомощной жертвы. Для этого имелось все, начиная от сабель и ножей, кончая крючьями на концах веревочных лестниц и волосяных арканов, которыми удобно было хвататься за деревянные зубцы крепостных стен, за дубовые части осадных машин, чтобы подтащить их к воротам, а заодно, когда нукеры проникали на городские улицы, протыкать кожу на животах защитников и цеплять их за ребра.
