Лицо воина с высокими скулами украшали множество резаных шрамов, самый большой из которых рассекал надвое узкий нос почти без ноздрей, отчего казалось, что темные дырки углубляются прямо в длинный череп. В щелках между веками посверкивали звериным блеском маленькие вертлявые точечки, вокруг злого рта топорщилась серая поросль, переходившая к подбородку в жиденькую бороденку. Это был, скорее всего, или сыгнак, или буртас, оба жители бескрайних степей до самой высокогорной страны Барон-тала, так ее называли монголы, а обитатели заоблачных высот звали себя тибетами. Саин-хан шевельнул пальцами правой руки, отчего в полутьме шатра вспыхнули несколько разноцветных искр от алмаза на перстне, принадлежавшего когда-то самаркандскому эмиру. Он был не против того, чтобы его воины не упускали добычу из своих рук, но категорически был против нарушения Ясы, написанной его дедом.
— Говори, — процедил он сквозь редкие зубы.
— Наши тумены под руководством непобедимого хана Гуюка и темника Бурундая не сумели взять сходу крепость Козелеск… — поднял голову джагун.
Но саин-хан его перебил:
— Почему? — спросил он, сдерживая ярость, закипавшую в нем и к этому простому воину, и к чулуну-чингизиду, укрывшемуся за урусутскими лесами и болотами.
— Потому что она окружена с трех сторон реками, кроме того, крепость имеет самые высокие стены из всех, которые до этого встречались нам в урусутских городах, — смело посмотрел вестовой в глаза повелителя. — Даже стены Тыржика, под которыми мы простояли четырнадцать дней, не были такими высокими.
— Разве стены Резана тоже были ниже стен Козелеска, и разве все реки не покрыты сейчас большими снегами? — подался вперед хозяин богатого шатра. — Говори!
— Да, Ослепительный, стены города Резана оказались ниже стен козелеской крепости, потому что она стоит на горе с отвесными кручами, — джагун вскинул жиденькую бороденку еще выше, он знал, что его жизнь висит сейчас на волоске и что терять ему нечего. — А снега успели напитаться весенней водой, которая устремилась в руслах рек по льду под ними, делая переход через них невозможным. Десятник из сотни Ордагана поплатился головой, когда попытался перейти главную реку, что под стенами крепости с северо-западной ее стороны, кони его воинов увязли в снегу по шеи, а их копыта заскользили по льду под ним, по которому бежала мощная вода.
— А почему он сунулся туда со своим десятком, не зная брода?
— Никто не знал, где находится брод. Мы обложили Козелеск со всех сторон, но даже с четвертой стороны, выходящей на степи, урусуты выкопали глубокий ров и залили его водой, прорыв канал от ближайшей реки, — ответил израненный воин. — А подъемные мосты защитники города убрали еще осенью, от них на снегу остались только следы.
