Немного не в себе. Они сошли с ума!
– Отвезите его в больницу, прошу вас! Если он умрёт, я не виновата! Я уже в который раз вас предупреждаю, что он при смерти! – Кричу, хватаясь за голову. Больную, пульсирующую, норовящую взорваться.
Похитители уходят, и я тяжело оседаю у двери.
Меня тошнит. Тошнит, тошнит, тошнит. У меня сотрясение мозга и полный, абсолютный взрыв реальности.
Минуту назад Гранд бессвязно ругался, а теперь снова затих. Только попробуй умереть, с+кин сын! Я тебя и в Аду отыщу, и тогда тебе дьявольская сковорода покажется пятизвёздочным отелем!
Паника бурлит во мне, кидает во все стороны. Я пытаюсь открыть окно, но тут из парадной двери выходит длинноволосый и снимает с внедорожника накладные номера. Вокруг него прыгают овчарки.
Тоскливо, хоть вой, но я не позволю себе сдаться. Во-первых, служба 999 регистрирует все звонки. Во-вторых, Люкас меня ищет. Камеры покажут, как я шла на стоянку, да и Гранд тоже, а там, если повезёт, обнаружат и кровь. Люкас поднимет шум, вызовет полицию, а Лоренс поможет.
Надо держать себя в руках, не терять надежду.
– Завяжи глаза! – вдруг раздаётся за дверью.
Насвистывая, водитель ходил по комнате, стучал и сверлил. Казалось, сверлят в моей голове, прямо в затылке под шишкой.
Он заколотил окна досками, разрушив мой план побега.
Хорошо хоть в ванной есть крохотное окошко, иначе мы задохнёмся.
Нас поселили в странном месте. На ковре розы, на обивке кресла гладиолусы, на занавесях полевые цветы – всё фиолетовое.
И сильный запах нафталина. В шкафу стопки старых простыней, пододеяльников и полотенец, всё пропахло нафталином. Зато можно не волноваться, что нас ночью съест моль.
Тьфу ты…
Я в цветочно-нафталиновом Аду. Однажды здесь жила чья-то прабабушка, а теперь комнату используют для заложников. Как мило!
Мысли мечутся, как ночные мошки вокруг фонаря.
Я зашла в ванную и обалдела от своего вида. Будто купалась в крови, лицо и то заляпано. А глаза ошарашенные, огромные, как в японском аниме. Мыться страшно, но одежда промокла, и от крови становится дурно.
Подперла дверь комнаты креслом и взгромоздила на него стул. Не думаю, что баррикада остановит похитителей, но хоть оповестит об их приходе. Кое-как смыв с себя кровь, я завернулась в простыню, сделав из неё подобие тоги. Больше надеть нечего.
Выйдя из ванной, я нехотя села рядом с Грандом.
Кровать слишком мягкая, и он непроизвольно перекатился, прижимаясь ко мне и касаясь груди локтем. Дорвался, гад!
