Зябко передёргиваю плечами.
Бреду в сумраке, нажимая на кнопку ключа в надежде на отклик. На стоянке машин мало, большинство серые, только одна оранжевая как апельсин. Спортивная, претенциозная. В первых рядах нашей машины нет, и я двигаюсь в направлении апельсиновой красавицы.
Сердце делает кувырок и замирает. Рядом с оранжевой машиной лежит тело.
Я щурюсь, сражаясь с сумраком.
– Добрый вечер? – говорю робко. Плечи прошибает озноб. – Вы в порядке?
Ни движения, ни звука.
Неприятная дрожь охватывает тело. Я одёргиваю себя и подхожу ближе.
– Вам плохо? – задаю второй идиотский вопрос. От хорошей жизни не лежат ничком на асфальте.
Наклоняюсь ближе и замираю, скованная ужасом настолько сильным, что на предплечьях шевелятся волоски. Тёплый летний вечер внезапно кажется ледяным. Я смотрю на знакомое мужское плечо в белой рубашке в тонкую полоску. На знакомую одежду, тело, волосы.
Мужчина лежит, уткнувшись лицом в лужу на асфальте. Без движения.
Приседаю рядом, и тогда удаётся рассмотреть рану на виске. Кровь стекает по лицу.
Зову его, сжимаю его плечо. Никакой реакции. Падаю на колени, морщась от тёплого запаха крови. Он не дышит. Хватаю за руку – пульса нет.
Передо мной Александр Гранд, и он мёртв.
Внутри каждого из нас живёт очень плохой человек, и очень хороший тоже. Мы двойственны. Так вот, в момент, когда я поняла, что Гранд мёртв, плохой человек во мне одержал победу. Меня заполонило постыдное, тёмное торжество. Я прикрыла глаза, упиваясь грешной радостью. Плохой человек во мне праздновал смерть врага.
Следующая мысль тоже не делала мне чести. Я подумала о том, что Лоренс не преминет обвинить меня в убийстве.
А потом я вспомнила об автографе.
ЧТОБ ТЫ СДОХ
Судьбе, по-видимому, нечем заняться, кроме как испытывать меня, грубо вмешиваясь в мою жизнь.
И только потом во мне проснулся инстинкт самосохранения.
Гранд не умер, его убили. Я слышала звуки борьбы, когда вышла из-за деревьев. А потом убийца спрятался, когда увидел меня. Он не мог уйти далеко, при мне со стоянки не выехало ни одной машины.
Убийца рядом.
Осознав это, я пригнулась и схватила Гранда за плечо, словно призывая бежать.
Что у меня есть из оружия? Ключ и шариковая ручка.
Меня затрясло. Дрожало даже лицо, особенно губы.
– На помощь! – заорала истошно. Ещё, ещё раз, развлекая озадаченных ночных птиц.
От страха одеревенели ноги. С момента, когда я увидела Гранда, прошло всего несколько секунд, но время растянулось горячей резиной, облепило меня, заползая в рот, в глаза.
