Я ненавижу прошлого Гранда всем сердцем. А тот, кто был со мной в последние дни… тот, кто подарил мне свободу… этот мужчина – моё ограничение, моя безопасность, моя защита от мира. Я боюсь, что если вскоре не уеду, он станет моей необходимостью.
Эта двойственность рвёт меня на части.
Всё. Я сказала себе правду, и мне стало лучше. Мне почти хорошо.
***
Пока я принимала душ, Гранд стоял у двери ванной и доказывал, что прекрасно справится с вождением машины. Оранжевую красавицу не нашли, но у него, конечно же, есть запасные варианты. Пришлось петь, громко и по-русски, только бы не слушать его занудство.
Вмешался Лоренс, заявив, что он сам отвезёт нас к родителям Гранда. Ему, видите ли, стало любопытно, кто кого прикончит первым. Судя по тому, что он подмигнул, когда я вышла из ванной, он делал ставки на меня.
– Прекратите! Я в состоянии вести машину или мотоцикл! – категорично заявил Гранд. – Выбирай, Алёна!
Я выбрала Лоренса.
Перед отъездом мы позвонили бабушке. Звонила я, а Гранд подслушивал под предлогом, что его якобы интересует русская речь. Мне не жалко, да и разговор был недолгим, но Гранд внимательно вслушивался в каждое слово, выискивая знакомые. Насколько помню, оно у него одно – ж+па, и у меня были причины употребить его в разговоре.
– Всё хорошо, да, Аленькая? Ты простила мистера Гранда, и он тебя тоже?
– Бабуля, у меня всё хорошо.
Правду я ей не скажу никогда.
– Что такое «прозтиила»? – спросил Гранд, когда я закончила. Услышал своё имя и волнуется!
– Это значит отделить голову от тела хирургическим путём.
Лоренс сплюнул кофе, давясь от смеха.
Разобравшись с маршрутом, мы надели банные шлёпанцы и направились к машине Лоренса. В дверях Гранд остановился.
– Лоренс, у тебя есть свитер небольшого размера? Алёне стоит что-то накинуть.
– Накинуть? – оторопел Лоренс. – Что ещё за «накинуть»? Куда? На тебя, чтобы ты затих, как попугай в клетке?
– На улице прохладно, – недовольно процедил Гранд.
Мы с Лоренсом одновременно закатили глаза и подтолкнули его к лифту.
– Лоренс, сделай скидку, – попросила я, – Гранда очень сильно ударили по голове.
– Это заметно.
– А ты, Гранд, прекрати цирк! – сказала, глядя ему в глаза, чтобы он осознал серьёзность моих слов. – Иначе создаётся впечатление, что ты замаливаешь грехи.
– Я никогда ничего не замаливаю!
Он и вправду не замаливает. У него другая проблема – контроль. В плену у Гранда не было возможности изменить своё крайне зависимое положение. И теперь началась отдача – желание контролировать всё до мелочей, включая меня. Особенно меня. Очередная изощрённая месть – задушить меня заботой.
