– У этого слова есть значение?
– Это производное моего имени и слова «маленькая», потому что я была невысокой.
– А сейчас типа выросла?
– Отвали ещё раз!
– Аллинкайя. Похоже?
– Нисколько.
– Аленкайя. Уже лучше.
– Нет.
– Научи меня произношению!
– Я не позволяла тебе так меня называть.
– Так позволь! Научи меня произношению и позволь. А я разрешу называть меня прозвищем.
– Каким?
– Александр Великий.
– Пошёл ты знаешь куда! – аж хрюкнула от смеха. Великий он, как же! Знаю, что сама придумала, но вспоминать об этом стыдно. – Как тебя в детстве называли?
– Александр.
– А уменьшительно-ласкательно?
– Никак. Когда ругали, то Александр Джордж Томас Вильям Гранд.
– Здорово! Пока родители договорят все имена, уже забывают, на что рассердились.
– Полный список имён звучит угрожающе, попробуй!
– Александр Джордж Томас Вильям Гранд!
– Вот видишь, ты тоже ко мне неравнодушна, – хихикнул как мальчишка. – Алёна, у тебя голова болит?
– Нет. А у тебя?
– Немного, из-за больницы.
Мы разговариваем с закрытыми глазами. Сонные, ленивые голоса, переходящие в шёпот.
Гранд пошевелил головой, поудобнее устраиваясь на моём бедре.
– Ненавижу болеть! – прошептал яростно. – Становлюсь невыносимым как ребёнок.
– Не оскорбляй детей, ты намного хуже.
– На твоём месте я бы придушил меня подушкой.
– Когда именно? Когда ты оскорблял меня после похищения или когда пообещал меня трахнуть? Или при нашей первой встрече? – добавила после паузы.
– Самым эффективным решением было бы придушить меня при первой встрече.
Однажды, тысячу событий назад Гранд впечатлил меня, как успешный мужчина, живущий в ладу с собой. Знала бы я, что за глянцем прячется глубокое и странное неприятие себя. Хотя, если судить объективно, у Гранда имеются все основания себя недолюбливать.
– Когда я нашла тебя мёртвым на стоянке, я обрадовалась. Не так, чтобы совсем уж хихи-хаха, но часть меня праздновала твою смерть. Я ужаснулась своим мыслям. В каждом из нас живёт плохой человек, и иногда он побеждает.
– В тебе живёт плохой человек? В тебе, Алёна? – Гранд хмыкнул и поднялся на ноги. – Пойду приму душ, ненавижу больничную вонь! Пахнет всякой химией, болезнью…
– Слабостью? – тихо спросила я.
Гранд бросил на меня взгляд, внезапный и быстрый как выстрел. Жгучий как пощёчина. Я поймала и удержала его, не позволила отвести глаза.
– Я ненавидела тебя, но никогда не считала слабым, даже когда ты был без сознания. Ни разу, – заверила его.
Взгляд Александра давил с такой силой, что я не могла оторвать голову от подушки. Я знаю, о чём он думает, – о том, как я его мыла, как меняла постель и приносила кувшин. Я должна стереть это с его памяти. Пусть между нами будет только моя слабость, не его. Мои побуждения эгоистичны: я нуждаюсь в силе Гранда.
