Выразительно дёрнул бровями.
– Устроишь им Армагеддон?
– Нет. Шум и гам разводят только в боевиках. Самая эффективная месть проходит тихо.
Да, я знаю. На ковре в шикарном кабинете на пятнадцатом этаже. Тихо, чтобы не вызвать подозрения у бухгалтеров.
– Гранд, ты ненормальный.
– Я смогу тебя защитить.
– Так же, как защитил себя? И твой так называемый советник по безопасности тоже не спец.
Гранд поморщился.
– Лоренс мой партнёр по бизнесу. У него хорошие связи в полиции и вне, но он мне не нянька.
– Это заметно!
Гранд поджал губы, но простил мне эту шпильку.
– Я никогда ничего не обещаю и никогда ни о чём не прошу, – перевёл тему. – Я уже нарушил первое правило, сейчас нарушу и второе. Я кое о чём тебя попрошу.
– О почке?
– Доверься мне!
– Лучше возьми почку, это намного дешевле и легче. Что с тобой случилось, пока я была внизу с Джейком? Философское прозрение? Обострение совести? Ты не собирался выполнять условия Джейка, отпустил меня с ним, а потом…
– Я тебя не отпускал. Ты даже… – Гранд вздохнул, его дыхание сбилось. – Ты даже не допустила возможности, что я стану тебя защищать, да? Ты встала и пошла, даже не оглянулась.
Похоже, он считал нашу ненависть азартной игрой и только вчера понял, что я не играю. Что я не жду от него ничего хорошего.
В его взгляде боль, ранимость, совершенно ему не свойственная. И надежда… он хочет поверить в фантастическое допущение, что я ему доверяю. Надеется на обратимость моего вердикта.
Что ж…
Пусть сделает так, чтобы нас освободили. Пусть отправит меня домой.
А ещё пусть не уходит из нашей комнаты без предупреждения, заставляя меня думать о плохом. О том, что ему снова причинили вред. Или о том, что он спасся и оставил меня одну.
– Я позабочусь о тебе, Алёна. Мы выберемся отсюда, и ты будешь свободна. Если хочешь, я сам отвезу тебя в Россию, к бабушке. Я помогу тебе со всем справиться, мы поговорим с Люкасом, с твоими фанатами и друзьями…
– Гранд!
– Что? – прищурился, ожидая удара.
– Сгинь! – воскликнула в сердцах.
***
Я сломалась, остановилась как старые механические часы. Гранду стало лучше, и мои защитные силы, работавшие на двоих, иссякли. До здоровья Александру как до луны, но упрямство – великая панацея. Он весь день доказывал, что я слабее и нуждаюсь в его заботе.
Больше всего меня раздражает то, что он прав.
Когда перед сном я вышла из душа, началась очередная пытка – Гранд пытался уложить меня в кровать, а не на пол. Сейчас мне труднее, чем было в первый день похищения. Тогда он был слаб, нуждался во мне, и я была рядом. А теперь я хочу от него отгородиться. Поэтому, оттолкнув Гранда, я устроилась в углу.
