– Я воровал, – говорит, не дождавшись моего отклика.
Он что, всерьёз думает, что этим признанием вызовет меня на откровенность? Тысячу раз идиот!
– Я нарушал законы, – продолжает глухо.
Я не собираюсь слушать его признания.
– Я лгал, манипулировал людьми.
Если он не заткнётся, я вылезу в форточку в ванной. Или выгрызу выход зубами. Спрыгну с третьего этажа. Телепортируюсь подальше отсюда.
– Я жестокий, избалованный, беспринципный мерзавец.
Ведь правду говорит! Наверное, впервые в жизни. Выворачивает наружу свою девственную совесть. Как ему? Щекочет нервы?
Наговорит всякого, а потом, когда температура спадёт, вспомнит, какую пургу нёс, и прикончит меня.
– Я – глянцевое дер+мо.
Ему бы на визитке это написать! Или татуировку на лоб, чтобы такие дурочки, как я, не ловились на его харизму.
Мне надоело выслушивать поток бредового раскаяния.
– Жаропонижающее в аптечке, – бурчу.
Гранд тяжело дышит за моей спиной. Обдаёт шею горячим воздухом.
– Я никогда и никому не даю обещаний, – его голос трещит, как лучина, – но для тебя сделаю исключение. Даже если они тебя не тронули, я им отомщу. Обещаю!
А вот в это я как раз верю, Гранд любит мстить. Мне он тоже отомстил и не раз. Его мысли заполнены местью до краёв, он только ею и занят. Удивляюсь, как у него остаётся время на жизнь.
Гранд затихает, порождая робкую надежду, что он заснул.
Но нет.
– Ты действительно сказала на фестивале, что я невероятный? Ты дура!
– Я имела в виду, что ты невероятный гад.
– Наконец-то до тебя дошло!
– Я давно об этом знаю. На фестивале тобой восхищались дети, и я не решилась тебя разоблачить. А стоило!
Чувствую его жар за спиной, всё ближе. Гранд сопит мне прямо в ухо.
– Ты что, нюхаешь меня? – приподнимаюсь на локтях.
– Ты хорошо пахнешь.
– Это нафталин.
– То-то я вспомнил бабушку!
– Придурок, прими жаропонижающее, ты бредишь!
– Я их убью!
– Обязательно. Только сначала прими лекарство и отстань от меня.
Гранд лежит на месте, принюхивается. Вставать явно не собирается. Вздохнув, поднимаюсь на ноги, потому что не могу больше выносить его пыхтение и бред.
– Ты куда? – требует ревниво.
– На свидание.
Несу лекарства в ванную, потому что там светло. Выдавливаю две таблетки, наливаю воды. Надо бы ослепить Гранда светом в комнате, чтобы глазам было больно. Я должна хотеть причинить ему боль.
Гранд удовлетворённо урчит. Вот же… грубых слов на него не хватает! Ему хотелось, чтобы я помогла, чтобы позаботилась. Он настолько не в себе, что нет смысла охотиться за диагнозом. Это неизлечимо.
