— Я думаю, что он — немецкий шпион, — послышался шепот за моей спиной.
— А ты костюм его видел? Это английский…
— Отставить разговорчики! — рявкнул комиссар.
Вы даже не представляете, как бы я хотел сейчас оказаться дома, в родной «хрущевке». Я понял, что тоскую по своим друзьям, по коллегам с работы. Неужели я их больше не увижу? Неужели сейчас грянет выстрел и навсегда померкнет свет?
Меня вели мимо дома, окна которого на первом этаже были заколочены досками. Дверь подъезда открылась, из неё два здоровенных мужика в пиджаках и в заправленных в сапоги штанах вынесли большой диван с красной обивкой, погрузили его в телегу, стоящую за углом. Лошадь фыркнула, словно поняла, какую ей придется тащить тяжесть. Мужики скрылись в подъезде. Тут же из темноты вынырнут парень в русской рубашке и в картузе. В руках он нёс большое зеркало, такое же, какое было у моей бабки. Точно такое же было в том мире, где я богат.
Я почувствовал, как сердце начинает набирать обороты, а тело потеет под пиджаком.
Аккуратно, боясь разбить, парень поставил зеркало на край телеги, прислонив его к дивану. И — о чудо — в зеркале я увидел кромешную темноту, будто оно отражало пустоту, небытие. Но мне было всё равно. Меня даже не заботило, в какой мир я попаду. Я просто побежал к зеркалу, не обращая внимания на крики красноармейцев за спиной. Выставив перед собой руки, я прыгнул в тёмную пропасть зеркала.
Вспыхнула яркая вспышка перед глазами. Я почувствовал, как меня неведомая сила куда-то толкает. Приземлившись на спину, я перевернулся и уставился в зеркало, из которого только что выпрыгнул. Я увидел растерянные лица красноармейцев, трогающих зеркало и пожимающих плечами. Комиссар достал из кобуры маузер и выстрелил. После вспышки зеркало погасло, и я увидел собственное отражение. То, на что смотрел я, не было похоже на зеркало. Это был отполированный до блеска лист металла, заключенный в красивую раму.
За моей спиной были деревянные хоромы, иначе не назовешь: просторное, богато обставленное помещение. Все предметы мебели — стулья, большой стол, длинные скамьи, трон в конце комнаты — были украшены резьбой и могли бы занять достойное место в любом музее. Потолок и стены комнаты также были украшены резьбой. Когда я пристально смотрел на вырезанных неизвестным мастером изображения людей и животных, мне начинало казаться, что они двигаются. На полу сплошным ковром лежали шкуры животных.
— Вот это да! — вырвалось у меня.
