— Я не хочу, есть, — Элин голос звучал бесцветно.
— Ты должна. Иначе у тебя не будет сил завтра.
— Я ничего не хочу.
— Так. Я оставляю еду и до ужина ты должна её съесть. Если ты не будешь нормально питаться и спать, придётся отложить проверку. Так что, смотри сама, — не обращая внимания на протесты девушки, заявил Карен.
— Хорошо… — казалось, что ещё чуть-чуть, и она рассыплется на тысячи мельчайших песчинок и это, наконец, будет счастьем.
Карен ушел, а Эля перевернулась на спину и тупо начала рассматривать потолок. Ей была знакома каждая точечка, она видела все их сотни раз. В душе было тошно, так тошно, что хотелось вывернуть себя наизнанку и вытрясти эту гадость. Отвернувшись к стене, она, намеренно, стукнулась головой об неё, как будто от этого тяжелые воспоминания сегодняшнего дня могли уйти. Но это не помогло, и она опять развернулась на спину, краем глаза отметив движение. Кирилл встал, нерешительно прошелся до кровати и снова вернулся к своему стулу. Это было первый раз, чтобы он ходил по комнате, не считая вчерашнего дня, когда Эля устроила истерику. Девушка взглянула ему в лицо, оно, вроде бы, как всегда ничего не выражало, только во взгляде была какая-то тяжесть, словно он пережил то же, что сегодня пришлось пережить ей, а может и больше, от этого становилось ещё муторнее. Не в силах смотреть ему в лицо Эля перевела взгляд на его руки, они были сжаты в замок, так сильно, что костяшки побелели. Нет, она ничего не понимает и, наверное, не хочет понимать, с этой мыслью девушка отвернулась к стене и замерла. Время остановилось, она знала точно, что оно не двигается, а может оно просто несётся с такой скоростью, что она даже не в силах его заметить?
— Попробуй, всё-таки, немного поесть, — услышала Эля мягкий низкий голос.
— Не хочу, — девушка закрыла глаза, но тут же их открыла, потому что перед мысленным взором возник парень с пистолетом, его лицо было искажено нервной жестокой гримасой. Почувствовав, что кровать прогнулась от того, что на неё сели, она скосила глаза, но обзор закрывали её же ноги. Эля могла лишь ощущать лёгкий, приятный запах его одеколона, рука Кирилла легла на её руку.
— Поешь, — тихо сказал он.
— Не трогай меня, — очередной приступ паники заставил девушку дёрнуться и отползти на другой край кровати, — Не смей ко мне подходить, — Кирилл резко встал с кровати и отошел. — Ты как он! Ты хуже! Ты ему помогаешь издеваться надо мной, — не в силах совладать с собой она вскочила, схватила тарелку с супом и зашвырнула ею в Кирилла. «Как хорошо, что суп остыл», отрешенно подумал юноша. — Ты зверёныш, садист, — за тарелкой последовал стакан с соком, — Таких как ты, перестрелять нужно.
