Я достала ключи и уже хотела открыть дверь подъезда, но услышала шаги. Они были тихими, но я услышала, только повернуться не успела. Тонкая, но прочная — это все, что я успела отметить, когда шею что-то сильно сжало. Сумка и ключи упали, а я по инерции начала цепляться за шею, стараясь сбросить удавку. Липкость под пальцами, значит, уже до крови… Еще сильнее — и сонная артерия, тогда меня спасет только чудо.
Но в тот момент я поняла многое. Я знала человека, который меня душил. Или предполагала…
Честно, я почти попрощалась с жизнью, чувствовала, как силы меня покидают, как сознание уплывает. Но тут мелькнул свет фар въезжавшей во двор машины. И я окончательно поняла, что вдох уже сделать не могу. Нехватка кислорода стала ощутимой, перед глазами появлялись то черные пятна, то белые звездочки. Вроде я даже отключилась, хоть и продолжала что-то слышать, чувствовать…
— Ивонна! Ивонна!
Это был Лешин голос, без сомнения. Я попыталась что-то сказать, но вышел только хрип. Подхватив подмышки, бывший попытался поставить меня на ноги, вот только я не могла сделать ни шагу. Пока Леша с помощью фонарика искал упавшие ключи, я снова сползла вниз.
— Эй, я вызову скорую, — он снова подхватил меня. — Не думал, что тебе настолько плохо.
Я отрицательно покачала головой. Я почему-то в тот момент помнила только то, что нельзя вызывать скорую. Они передадут информацию в полицию, а этого точно допускать нельзя.
— Черт! — сказал Леша и, подхватив меня на руки, понес в машину.
Приехали мы… Эм… В морг. Все так же на руках, хоть я и могла идти уже сама, бывший занес меня в кабинет патологоанатома. Я увидела лицо Кости, а потом услышала возглас:
— Ангину мне в горло, какого хрена?
— Клементьев, — я уже могла говорить, пусть и через силу, — просто обработай, никакой полиции.
— Вы, ребята, полные психи.
К Косте на стол мне еще было рано, но все-таки он врач. Ненадолго выйдя из кабинета, Клементьев вернулся с аптечкой.
— А на хрен в морге аптечка? — удивился Леша, но его вопрос остался без ответа.
Я чувствовала лишь жжение, пощипывание и боль, пока Костя говорил:
— Сто лет с живыми людьми не работал. С покойниками все же проще…
Но справился он хорошо! Обработал рану, сказал, что швов не надо, и наложил пластырь. Кровопотеря небольшая, но все равно ощутимая. Это я поняла, когда попыталась подняться, а голова тут же закружилась. Я снова рухнула на маленькую кушетку, думая, зачем она нужна в кабинете патологоанатома, а Леша спросил:
