Мы беспрепятственно поднялись на второй этаж и вошли в ординаторскую. Василий Степанович лежал на кушетке, но тут же подорвался, увидев нас, и сказал:
— Здравствуйте!
Мы тоже поздоровались, и Ботаник тут же взял инициативу снова в свои руки:
— Мы из полиции, хотим поговорить об одном из ваших пациентов.
— А постановление у вас есть? — спросил врач.
— Постановление мы возьмем в течение суток, но в ваших же интересах, — Ботаник так ловко начал играть словами и статьями, что я сама забыла, как нужно говорить, — что мы начнем сотрудничать. И это не повлияет на вашу репутацию.
Лирецкий задумался, а потом сказал:
— Хорошо, что вас интересует?
— А нас интересует, — Леша уселся на стул напротив врача. Пауза затягивалась.
— И?..
— Сколько вам заплатили, чтобы вы оформили смерть Макарова под инфаркт?
Василий Степанович, казалось, целую вечность хлопал глазами, но потом взял себя в руки и ответил:
— Послушайте, я даже не знаю, кто такой Макаров, но судя по вашим словам, он был одним из моих пациентов. И ваши беспочвенные обвинения… Извините, но это меня оскорбляет.
Лирецкий вроде не лгал, он действительно не понимал, что мы от него хотим. А Леша, конечно, тоже хорош! Сейчас этот врач нас выставит отсюда и будет прав.
— Извините, — сказал Ботаник, взявший на себя роль «хороший полицейский», — мы не хотели вас оскорбить. Может, вы вспомните Макарова Сергея Сергеевича, поднимите карту? Пожалуйста.
— Без постановления? — снова блеснул познаниями Василий Степанович.
— Какие все кругом юридически подкованными стали! — рявкнул Леша.
— На минуту, — сказала я ему и кивком указала на дверь.
Мы вышли в коридор, но настроения бывшему это не прибавило. Он посмотрел на меня и спросил, коротко и малоинформативно:
— Что?
— Ты чего бесишься?
— Настроение ни к черту.
— И поэтому надо срываться на врача? Он мог с чистой совестью нас послать, и никакого постановления у нас бы завтра не было. А ты его практически обвиняешь в должностном преступлении и соучастии в убийстве.
Леша выдохнул и сказал:
— Ладно. Что-то я действительно переборщил.
Ботаник вышел из ординаторской, с осуждением посмотрев на Лешу.
— Ну что? — спросила я.
— Может, в машине поговорим?
Мы с бывшим кивнули. Уверена, Ботаник нашел подход к принципиальному врачу. Все-таки горжусь я им.
Ботаник привычно нырнул на заднее сидение, и тут же сказал:
— Я склоняюсь к версии Алексея Владимировича.
— Я же просил… — перебил его бывший. — А то такое ощущение, что мне пора на пенсию.
