Говорили долго. Я терпеливо выслушивал доводымоего нервного собеседника, предлагая ему ответы изПисания.
– Бог предусмотрел пытливость человеческого ума, ипотому на все наши вопросы мы можем найти ответы вПисании, – сказал я.
Мой знакомый запротестовал:
– Беда в том, что вы плохо знаете церковную историюи творцов литургии. Знай это, вы убедились бы, насколькодополнено и расширено понятие «Священное Писание».
– Например? – спросил я.
– Вот святой Киприан, епископ Карфагенский, еще втретьем веке в своих творениях открыл необходимостькрещения детей.
– Мой друг, – ответил я, – святой Киприан неявляется автором Священного Писания. Ведь его письмане вошли в канон Нового Завета, а ныне канон закрыт.Это ведь были частные письма.
– Нет! Как? Это было повеление свыше!
В это время я имел неосторожность открыть Евангелиеи громко прочесть: «Но если бы даже мы или ангел снеба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, – да будет анафема» (Гал. 1:8).Следующий стих я не мог прочитать, так как доселемолчавший гость из бледного вдруг стал красным, глазаего загорелись особенным светом.
– Так вот оно что! Ты – ма-а-а-а-сон! Вон отсюда! –закричал нервный гость и резко распахнул передо мнойдверь. Из его уст посыпались бранные слова, словноперед ним стоял убийца или вор. Я имел право протестовать, так как он не был хозяином квартиры, но предпочел лучшим оставить дом.На обратном пути я молился. Господь принес мнеутешение в словах: «Меня гнали и вас будут гнать…В мире будете иметь скорби, но мужайтесь: Я победилмиp».
Во всем этом я видел не что иное, как фараоновскоеожесточение. Ожесточение со стороны внешних и близкихя оценил как ожесточение врага моей души. Вместоразочарования это принесло мне ободрение.Вскоре состоялась и желанная встреча с отцом В. Онвнимательно меня выслушал, некоторое время молчал,как бы о чем-то размышляя, а потом, положив руку наплечо, сказал:
– Если ты это сделал по побуждению души, я рад затебя, сын мой. Да благословит тебя Господь!
– Но Вы-то, Вы-то? – сказал я. – Вы же несетеответственность перед Богом, сознательно оставаясь наложном пути.
– Да, да... Наша церковь нуждается в значительнойреконструкции. Но ведь я маленький человек. Мой протест только лишит меня куска хлеба. Это все, что я могусказать.
Был воскресный день – 28 ноября 1948 года. Обычноедождливое баварское утро казалось мне радостным иторжественным. К полудню солнце выглянуло из-за туч,посылая косые лучи на землю. Казалось, оно радовалосьвместе со мной. Этот день был для меня необыкновенным.Собралось много народа – местная община и немалоприезжих гостей. Мне и девяти другим обращеннымдушам было преподано святое по вере крещение.Медленно входя в воду, я сознавал, что совершаемоесобытие – единственное и неповторяемое в моей жизни.Оно возлагает на меня великую ответственность передБогом.
