– От великого до смешного – один шаг: утром стоялна коленях, молился перед иконами, а вечером пришелдомой пьяный. Как тебе не стыдно!
– Нет, дорогая, – ответил я, положив на стол хлеб, –на сей раз ты неправа. Это совсем не так.
Раскрыв окно, я стал на колени для молитвы, предложил и жене стать рядом. Впервые за шесть лет нашейсовместной жизни она без слов преклонила колени рядомсо мной. Стал и сынок. Он совершенно не понимал, чтослучилось с папой. Я благодарил Господа за дар спасенияи просил, чтобы Он научил меня познавать и выполнятьЕго волю. А еще я молился о жене, моей верной спутнице,чтобы Господь и ее обратил на Свой путь. Жена плакала,не знаю почему. Может быть, она сомневалась в здравиимоего рассудка. Но когда я объявил войну и совершилсуд над предметами явного непотребства и нечистоты(Гал. 5:19) – жена обрадовалась. Через окно полетелпортсигар (единственная ценная вещь в доме), пепельница, мундштуки и трубки, а также все запасы табака,выбросил завалявшиеся карты, потом выбросил всеводочные рюмки, хотя они могли сгодиться и для другихцелей. Так беспощаден я был ко всему тому, что многолет господствовало надо мной. Жена, улыбаясь сквозьслезы, сказала:
– Дай Бог, чтобы это было навсегда!
И дам вам сердце новое, и дух новый дам вам. Иез. 36:26
Утром я проснулся раньше обычного. Событиявчерашнего дня отчетливо стояли у меня в памяти. Хотелось снова молиться. Чувствовалась близость Господа,и молиться Ему совсем не утомительно, как казалось мнераньше. В этом я теперь видел особую радость.На работу я выходил рано. Во многих домах еще незажигались огни. Проходил через парк, не встречая ниединого прохожего. Здесь я получал от Господа подкрепление на весь трудовой день.Друзья меня не узнавали. Да я и сам не узнавал себя.Уже на следующий день я не мог терпеть табачногодыма. Когда друзья предлагали закурить, я им отвечал:
«Для меня сигарета – атомная бомба. Милосердный Богосвободил меня от столь постыдного рабства».Еще чувствительней проявилось отношение к алкоголю. Даже запах пива вызывал у меня, и поныне вызывает, отвращение.Господь помогал мне и физически. На работе я забывалоб усталости, когда начинал про себя петь некоторыепсалмы.
Перечитывая снова и снова Евангелие, я теперь виделвсе в ином свете. В седьмой и восьмой главах Послания кримлянам совершенно отчетливо распознавал свои собственные переживания.К моим свидетельствам об исцелении и спасении окружающие относились настороженно. Уже после первыхслов все стали называть меня баптистом, хотя у меня ещене возникало мысли принимать это название. Имеярадость и мир с Господом, я искал возможности делитьсяэтой радостью с другими.
