А может полиция это наилучший выход из ситуации?
Взяв вилку, я зачерпнула немного карри. С виду… довольно, неплохо. Но и те суши, которые были у нас пару дней назад, тоже были ничего с виду. Пока мама не добавила в них свой любимый гуакамоле, которое на деле случайно оказался васаби. А добавила она его прилично.
Поднеся карри ко рту, я замерла, принюхиваясь.
Ну и где папа, когда он так нужен?
Ну, ладно… Может все и не так плохо…
— Я дома!
Входная дверь хлопнула, и из коридора послышался голос Леа. Спасение!
— Леа, мы здесь! — я отложила вилку, оборачиваясь к сестре.
Леа с опаской зашла на кухню, оглядывая нас с мамой. А в особенности меня. Ну конечно, я никогда в жизни ее так радостно не встречала. Это наводит подозрения.
— Леа, солнце мое, ты вовремя! — проговорила мама. Парой мне кажется, она на самом деле понимает, что из себя представляет ее еда и как опасно ее есть, но она все равно берет нас в качестве подопытных. В каком-то смысле ей нравится нас мучать. Наша мать — монстр.
От внимания Леа не укрылась тарелка с карри, которая стояла рядом со мной. Вот тогда-то она и поняла что происходит. Я видела в ее выражении лица, что она собирается ретироваться. Ну уж нет. Не так просто. Она не бросит меня тут одну.
Вскочив с места, я схватила девушку за руку, ведя ее к столу. Леа пыталась вырваться, но под взглядом мамы — перестала. Знает же, что за это получит двойную порцию.
Я с победным лицом усадила сестру рядом.
— Как хорошо, что Леа к нам присоединилась!
Мама достала еще одну тарелку, накладывая туда карри и ставя перед моей сестрой.
Если уж и пробовать еду мамы, то не одной потом справляться с последствиями.
— Рейвен, ты предательница! — тихо прошипела Леа, ковыряясь вилкой в карри.
— Напомню тебе, что ты тоже так неоднократно делала, — ответила ей тоже шёпотом.
В итоге карри оказался… неимоверно острым. Вот прямо до жути острым. Таким, что обжигал язык даже одной каплей. Он вообще должен таким быть? Так же там была еще и курица… И если остроту блюда я могла еще вынести, то курицу нет. Сразу же вспоминаются лягушачьи лапки.
Из-за стола мы с Леа просто выбежали, несясь к холодильнику, чтобы запить мамино оружие массового поражения. Едой это я назвать не решаюсь.
Мама, нахмурив брови, придвинула одну из тарелок и пробуя карри. Затем она обернулась к нам, смотря, как мы жадно пьем холодное молоко. Оно же ведь должно помочь?
— И что вам не понравилось?
Пожав плечами и покачав головой, она принялась есть. Мы с Леа замерли на месте, удивленно смотря на маму.
