Там он в качестве посредника посылает к Курне за объяснениями известного немецкого эмигранта, коммуниста Виллиха, будущего бригадного генерала армии Гранта. Того самого, под чьим командованием служил в время революционных походов 48 года широкоизвестный Фриц Энгельс из Бармена, впоследствии удачливый текстильный фабрикант, а также военный теоретик и философ-любитель. Тут я опять передаю микрофон Герцену, хорошо знакомому и с Виллихом, и с Бартелеми, и со всей этой историей.
Виллих отправился к Курне; твердый, спокойный тон Виллиха подействовал на "первую шпагу";… на вопрос Виллиха: "уверен ли он, что Бартелеми жил на содержании у актрисы?" — Курне сказал ему, что "он повторил слух — и что жалеет об этом",
— Этого, — сказал Виллих, — совершенно достаточно; напишите, что вы сказали, на бумаге, отдайте мне, и я с искренней радостью пойду домой.
— Пожалуй, — сказал Курне и взял перо.
— Так это вы будете извиняться перед каким-нибудь Бартелеми, — заметил другой рефюжье, взошедший в конце разговора,
— Как извиняться? И вы принимаете это за извинение? — За действие, — сказал Виллих — честного человека, который, повторивши клевету, жалеет об этом.
— Нет, — сказал Курне, бросая перо, — этого я не могу.
— Не сейчас же ли вы говорили?
— Нет, нет, вы меня простите, но я не могу. Передайте Бартелеми, что я "сказал это потому, что хотел сказать".
— Брависсимо! — воскликнул другой рефюжье.
— На вас, милостивый государь, падет ответственность за будущие несчастья, — сказал ему Виллих и вышел вон. Это было вечером; он зашел ко мне, не видавшись еще с Бартелеми; печально ходил он по комнате, говоря: "Теперь дуэль неотвратима! Экое несчастье, что этот рефюжье был налицо".
На дуэли Бартелеми убил Курне. Британский суд сделал скидку на дикие представления французов о чести. И оставшийся в живых дуэлянт, и секунданты отделались двумя месяцами тюрьмы. Но в Швейцарию Бартелеми к своей подруге и к своей шайтан-машине не вернулся. Он остался в Лондоне, Герцен намекает, что каких-то кровавых планов, связанных с Парижем и императором, он не оставил — но покинуть Англию ему не было суждено. В следующем году он по неясным причинам убил своего квартирохозяина, затем соседа, пытавшегося его задержать — и был, конечно, повешен за эти убийства, так и не избавив Францию от тирана. Кроме "Былого и дум" упоминание об этой мрачной истории можно найти у Гюго в "Отверженных", в начале 5 части, там, где Жан Вальжан разыскивает Мариуса, а автор переносится мыслями на шестнадцать лет вперед к июньским дням Сорок Восьмого.
