Глава 2.4. Глаз лягушки (От Мурмана до Аляски)
На полярных морях и на южных…
Н.Гумилев
Будто бы глаз у лягушек все перед собой воспринимает, но в мозг передает только изменения картинки. То есть, на пейзаж земноводное не отвлекается, все внимание на комарике, который как раз движется, машет крыльями. Так ли — нет ли, сказать не могу, а звучит разумно. Вот и мы так же поступим. Понятно, что Восточная война в К-реальности должна иметь все те театры военных действий, что и в С-реальности: Балканский, Черноморский, Кавказский, Балтийский, Арктический и Тихоокеанский. Ситуацию на Балканском и Черноморском театрах, где из-за неучастия Франции в схватке вместо союзников в Крыму мы видим русских на Босфоре, мы уже описали. Балтику мы рассмотрим отдельно чуть позже. Для остальных театров мы ради экономии места будем говорить, в основном, об отличиях от хода дел, описанного Тарле и другими историками Севастопольской кампании.
Начнем с Кавказа. Тут таких отличий было немного. Точно так же русские были принуждены временно эвакуировать все свои укрепления на кавказском берегу от Тамани до Поста Св. Николая по невозможности при атаке с моря опереться на еще более враждебную горскую сушу. Точно так же черкесы с удовольствием наблюдали уход русских гяуров, но подчиниться или хотя бы вступить в союз с гяурами английскими не захотели. На основном же фронте от моря до персидской границы русская армия под командованием того же самого Николая Муравьева смогла добиться значительно больших успехов по отсутствию на Кавказском театре стотысячного войска Омера-паши, которое в С-реальности, если и не преуспело в отвоевании Мингрелии, то, во всяком случае, отвлекало на себя часть русских сил. В итоге, к моменту капитуляции Высокой Порты в августе 55-го голодная и оборванная Кавказская армия кроме зафиксированных у Тарле Карса и Баязета заняла еще и Батум-кале, Эрзурум и Трапезунд. В С-реальности русские солдаты дошли до этих рубежей только в апреле 1916 года. Да и то, как известно, ненадолго.
Действия сторон на Арктическом театре (Баренцево и Белое моря) являются для любой мыслимой войны двух империй совершенно инвариантными. Адмиралтейство не могло не послать хотя бы небольшой эскадры в этом направлении — его сожрали бы лондонские газеты за неимением в то время ТиВи и Интернета. И так-то в обеих реальностях газетиры упражнялись в обвинении правительства в измене и соглашательстве с русским царем, особенно, конечно, знаменитый патриот Уркварт, которого считали сверхрусофобом даже немецкие эмигранты Чарльз Маркс и Фредерик Энгельс, сами особенной любовью к России не отличавшиеся. Пришлось послать, хотя никакого действительно серьезного ущерба противнику эта экспедиция принести, разумеется, не могла.
