Мой школьный приятель Фима, ныне профессор Авиационного университета в нашем родном городе, Соросовский стипендиат и активист Еврейского культурного движения в Башкортстане (Бог ты мой, кто бы мог себе представить такое!), благодаря доброму Джорджу Соросу живет с выходом в Сеть. Мы с ним иногда обмениваемся мессиджами, и вот прислал он мне Е-мэйл, в котором среди прочего с удовольствием вспоминает Ал. Дмитрича, видать, по одному из визитов в Уфу еще до окончательного переезда:
Твоего деда я помню. Как-то он водил нас в театр. Пьеса была посвящена исканиям молодого парторга цеха или чего-то такого. Проблема, видимо, была серьезной. Может, кому дать вымпел с бессмертным ликом или кого облагодетельствовать 55-томником с тем же ликом с тем, чтобы цех дал лишнюю плавку. Кульминационный момент был таков. В цеховой часовне (сиречь Красном уголке), стоя перед иконой, он читает стихи "Товарищ Ленин, по фабрикам дымным…", и тут происходит обыкновенное коммунистическое чудо: икона оживает в облике засл. артиста Кондратьева и дает очень мудрый совет (кажется, даже никого сажать не посоветовал). Разумеется, цех получает мощный импульс, а парторга — сторонника спиритизма, может, даже забирают в райком. По выходе из театра твой дед сказал: "Шибко партийная пьеса".
"Шибко партийный" — очень типичное для него выражение. Согласитесь сами, что стилистическая окраска этих слов не обязательно отрицательная, при определенном контексте тут может быть элемент некоторого уважения и даже восхищения — но всегда со стороны! "Шибко партийным" он считал, к примеру, своего зятя, а моего отца Александра Сергеевича, которого сильно уважал за культурный уровень, работоспособность и не очень уже модную в послевоенный период абсолютную честность. Однако не мог же дед всерьез принимать все попытки пропаганды нарисовать параллельную реальность и выдать ее за действительность. Помалкивать-то он помалкивал, не было у него желания на своих боках проверять пределы коммунистической терпимости к инакомыслию — но и энтузиазма, сверх необходимого для выживания, не выказывал. Мой отец, к слову, всегда с некоторым подозрением относился к возможным последствиям наших с дедом бесед на идеологические темы, а под конец, особенно после моего хождения в демдвижение 80-х годов (Партклуб, Демплатформа, выступления на облпартконференции и статьи на политические и экологические темы в местной сибирской печати, ну, и не без августовских московских баррикад), считал, что "
