и рак оказался рыбой. Как только чехословаки восстали, от Волги до Тихого океана гегемоны разбежались, как зайчики, и власть оказалась у единственной более или менее влиятельной силы, опиравшейся на эти самые кооперативы и их кассы. То есть, у дедовой Партии Социалистов-Революционеров (без добавления "
левых") и у их младшего партнера эсдеков-меньшевиков, все как по результатам выборов. Так что и формально власть оказалась у Комитета членов Учредительного собрания ("
Комуч", как его в учебниках обзывают), взять хоть Чернова или Авксентьева.
Далее, дед начинал нести по кочкам своих партийных лидеров. Получалось по его словам, что во всем были виноваты именно эс-эровские, меньшевистские и народно-социалистические лидеры, державшие мазу в Комуче и Уфимской Директории, которые слишком всерьез принимали свое учредиловское депутатство и непременно хотели вернуться к 24 Октября предыдущего года по старому стилю. "Надо было, — он считал, — с Совнаркомом. У тех дела шли плохо, вполне можно было договориться о границе по Уральским горам, а то и по Волге с Камой, а дальше посмотреть, у кого социализм лучше построится". Трудно сказать, был бы в реализации социализм Чернова и Гершуни таким же пошлым и неумелым, как "реальный". В конце концов, идеи под лозунгом "Земли и Воли", которые исповедовал тогда Ал. Дм., были всего лишь одним из потоков, объединяемых II Интернационалом и захлестнувших тогда весь мир. Можно долго гадать, что было бы, если б Владимир Ильич Ульянов, а не Григорий Андреевич Гершуни, умер от чахотки в 1908-м и оставил партию людям значительно меньшего калибра. Сейчас это любимое дело — "альтернативная история". Мне почему-то все представляются Савинков, пожимающий руку Риббентропу в Кремле, а потом Рузвельту в Ялте, эшелоны ссылаемых в Якутию марксистов и сообщения в московских газетах под девизом "В борьбе обретешь ты право свое" о смерти в Мексике от ледоруба поссорившегося со своими Виктора Чернова. Ну, и современная дискуссия о выносе тела Гершуни из Мавзолея на Востряковское кладбище. В теории вероятностей уже имевшему место событию приписывается полная вероятность, равная 100 %. Я не так категоричен, как пробабилистика, и полагаю только, что если какое-то событие совершилось взаправду — значит была хотя бы небольшая вероятность, что оно возможно. Хотя и вижу кругом уйму несогласных, видимо, с этим людей, именующих невероятным, то, что точно было на свете. Можно, полагаю, считать возможным, что и при таком броске исторических костей Россия все равно пошла бы тем путем страданий, подвигов, дури, страстей и апатии, которым она дошла до нынешнего пункта.
