говорит,
— в Ачинске собирается совещание всех нефтяников Сибири: и добычников, и транспортников, и переработчиков. Я, — говорит,
— ехать сейчас не могу — так что это по твоей части. Лети туда, все слушай, ничего не подписывай". Ну, с удовольствием, старых-то знакомых повидать. Попадаю в Ачинск, это в Красноярском крае чисто такой промышленный городок с алюминиевым, цементным да нефтеперерабатывающим заводами и больше ни с чем, типа пейзажа для действия детективов Юлии Латыниной. Снежок, не особенно холодно, приличный номер в заводской гостинице, приятели с разных этапов моей биографии, плюс сибирское гостеприимство. В смысле, на холяву кормят на убой и подливают до изумления, никак не скажешь, что в стране кризис. А окружающей средой нас не испугаешь, не в Швейцарии жизнь прожили, да и то, помню, разок на станции Беллинцона серный запашок был… Но это все-таки в другой раз.
Так вот, в Ачинске тогда так мы под пельмени с ребятами набеседовались — не помню, как и заснул. А утром просыпаюсь, включаю телик — а там диктор Последние Известия заканчивает. "И столица, — говорит, — нашей страны будет город-герой Менск". Указкой при этом тычет где-то между Москвой и Брестом. "Все! — думаю, — правду жена пугала, мол, скоро до розовых слонов допьешься. Настал час! Пора медицине сдаваться". Как-то я все-таки оделся и вниз, в буфетную, где уже народ у закуски сгрудился. "Мужики! — говорю, — тут мне по-пьяни такое помстилось, не вышепчешь!". Слава Богу, успокоили меня, что это не у меня крыша-то поехала, отошел я как-то и даже решение о завязке отменил. Так что позавтракали тоже лихо, до часу утра, как одна знакомая журналистка говаривала.
В тот раз при деде похмелье началось к середине лета, а уж к осени страна полностью впала в делириум. В мае в Киев приезжал Александр Федорович Керенский, пленил население красноречием и пожал сотни рук, в том числе и солдатскому депутату Кузьминых. Особо дед запомнил, и мне много раз рассказывал, как на митинге в городском цирке после речи А.Ф. были приветствия от разных слоев населения. Выступил и какой-то попик, и сказал: "Тут много говорили о том, что новая революционная власть от народа, но я могу добавить, что эта власть также и от Бога". Потом министр-председатель на эти приветствия отвечал, причем, как вспоминал дед, на все в порядке выступлений и ни одного не пропустил. Дошел и до попа. "Тут много говорили, что наша власть исходит от народа. Говорили также, что она исходит и от Бога. Если Бог есть Любовь, если Бог есть Справедливость, если Бог есть Свобода — тогда наша революционная власть и от Бога!"
