— Бринн, — автоматически ответила я. Я не думала о своём втором имени, а о том, что Марк использовал слова «займусь любовью» вместо «сексом». У меня внутри все потеплело.
— Бринн. Хмм, мне нравится. А теперь, у тебя ноги ещё не болят?
Я сидела на нём верхом всё это время. Как только это дошло до моего мозга, мои ноги тут же начали ужасно болеть.
— Болят. — Я слезла с колен Марка и села рядом с ним, сбрасывая сандалии и прижимая ноги к груди. — Почему ты пошёл учиться математике?
— Я не ходил.
— Я в замешательстве.
— У меня степень магистра по английскому.
— Тогда почему ты преподаешь математику?
— Потому что я хорош в математике, я занимался ей на последнем курсе. И найти работу учителем математики гораздо проще.
Я призадумалась.
— Обычно люди хороши или в одном, или в другом.
— Думаю, я благословлен.
— Ты христианин? — спросила я.
Он рассмеялся.
— Почему? Потому что сказал, что благословлен?
Я кивнула.
— Нет, Кейденс.
Я подумала, что должна уйти. Всё, что я выучила в юношеской группе, научило меня никогда не встречаться с атеистом. Это главное правило христиан. Не припомню правил о запрете на роман с учителем, а вот не христианин был совершенно точным табу.
— О чём ты думаешь? — спросил Марк.
Как будто я расскажу ему, о чём думаю.
— Хочешь всегда преподавать математику? — спросила я вместо этого.
— Ага. Но не на уровне старшей школы.
— Что ты имеешь в виду?
— Я коплю на то, чтобы снова учиться, — объяснил он.
— Для чего?
— Докторат по математике в Техническом университете Джорджии.
Я кивнула. Не знала, что сказать. На самом деле я совсем не смыслила в докторских программах. Полагаю, они делают тебя доктором или ещё что. В любом случае, мне не хотелось выглядеть совершенной тупицей или освещать наш возрастной разрыв.
— Хочу преподавать на университетском уровне, — сказал Марк.
— Ох. Думаю, студенты колледжа не такие доставучие, а?
Марк усмехнулся.
— Это на самом деле только из-за того, что материал в колледже нравится мне больше.
— Почему?
— Я вроде как устал говорить о себе.
— Невозможно. Мужчины обожают говорить о себе, — возразила я.
— Ты читала свой журнал «Мэри Клэр» на днях? — спросил он.
Я рассмеялась.
— Мило.
— Ты милая, — ответил он и наклонился, чтобы ещё раз меня поцеловать.
В этот раз я столкнула наши языки вместе, и это поразило и обрадовало его. Более того, он откинулся на диване и позволил мне делать всю работу. Я не возражала. По каким-то причинам я подумала, что мне нужно было доказать ему что-то.
