Я застыла. Всё, о чем я могла думать, это мистер Коннели, но не потому, что считала его насильником, а потому, что, если мои родители когда-нибудь узнают о нём, они придут в ярость. И уж как пить дать решат, что он насильник.
— Кейденс, ты слышишь, что я тебе говорю? — спросил папа.
— Да, пап. Прости. Больше я не буду задерживаться после школы, если я не на машине, — ответила я.
— Мы просто хотим, чтобы с тобой всё было хорошо, милая, — сказала мама.
Я все время представляла себе, как папа пытается убить мистера Коннели, потому что он хотел защитить меня. И я не хотела слышать, как мои родители выражают свое беспокойство за меня. Я так долго не слышала этого, что теперь это звучало странно. Это заставляло меня чувствовать себя неловко. Я не хотела с ними разговаривать. В данный момент меня интересовал только один человек, поэтому я вежливо извинилась и ушла в свою спальню.
Я безмятежно бросила свой рюкзак и сумку на пол и забралась в постель.
— Боже, я не знаю, что творю, — произнесла я вслух, — Мне не нравятся мои родители, и не уверена, что и я им нравлюсь. Думаю, что все это шоу внизу было фальшивым. Как будто они реагировали так, как считали, должны были реагировать обеспокоенные родители.
Я замолчала, ощущая легкий укол вины за то, что сказала. Может, это Бог говорит мне сбавить обороты?
— Прости, — прошептала я.
Я перевернулась в кровати и заметила на прикроватном столике свою Библию. Я схватила её и села, ощущая внезапный порыв сделать то, чего не делала с тех пор, как была маленькой.
— Ладно, Бог, — начала я, держа Библию, — Мне нужен совет. — Я закрыла глаза, листая книгу, и остановилась на случайном месте. Приложила указательный палец к странице и распахнула глаза. Прочитала вслух.
Он построил дворец из ливанского дерева, длиной в сто локтей, шириной в пятьдесят локтей и высотой в тридцать локтей, на четыре ряда кедровых столбов опирались кедровые балки.
Я уставилась на текст.
— Проклятье.
Я закрыла Библию и попробовала снова. — Ладно, Господи. Может так ты ответил на чью-то другую молитву. Мне правда-правда нужен твой совет, потому что, кажется, я влюбляюсь в своего учителя математики. Не то, чтобы я могла с этим что-то поделать, я так не думаю. В смысле, я испытываю к нему что-то, и меня тянет к нему, и он так добр ко мне. Мне просто нужно, чтобы ты сказал мне, что делать.
Я снова пролистала Библию, остановилась в случайном месте, положила палец на страницу и открыла глаза.
