Из трех блюд, естественно.
Зайка.
Луганский задерживаться не стал. Попил крепкий и очень сладкий кофе. Схомячил еще пару ватрушек и засобирался, ссылаясь на дикую усталость.
— Ты всю неделю работаешь? — спрашивает он, стоя уже одной ногой на лестничной площадке.
— Конечно, работаю, — отвечаю я, краем глаза замечая две любопытных мордочки, выглядывающие из-за утла.
Сто процентов Данил подослал. Информацию собирают. Шпионы-разведчики…
— У меня тоже вся неделя расписана. К нам губернатор с проверкой собирается. Проблем не оберешься.
— А-а-а, — глубокомысленно протягиваю я.
Самое главное вовремя сделать умный вид и поддакнуть.
— Тогда до выходных? — спрашивает он.
— Ты же понимаешь, что прошлое свидание было разовой акцией, — на всякий случай решила уточнить я. — Сомневаюсь, что меня теперь вообще куда-то отпустят.
Мои слова Лосю явно не понравились, но свое мнение, слава богу, решил оставить при себе.
— Мы что-нибудь придумаем, — пообещал он и наклонился, чтобы поцеловать на прощание.
У меня моментально пересохло в горле и я приподнялась на цыпочки с готовностью подставляя губы, как за спиной что-то громыхнуло и раздался страдальческий вой Кирилла: — Мама! Я убился-а-а-а!
Лось отскочил в сторону как ошпаренный, ошалелыми глазами глядя на картинно растянувшегося на линолеуме Кирилла.
— Я, наверное, пойду, — пробормотал он под «душераздирающие» вопли Кири.
— Иди-иди, — махнула я и, прикрыв за мужчиной дверь, развернулась к детям. — И как вам не стыдно? Бессовестные!
Проказник, поняв, что его спектакль не удался, быстро соскреб себя с пола и скрылся в комнате вместе с Ильей.
До самой ночи дети вели себя тише воды ниже травы. Перешептывались, переглядывались. Не иначе как задумывали очередную пакость. И в этом было целых два приятных момента: во-первых, меня весь вечер никто не трогал, а во-вторых, пакость разрабатывалась не для меня. Догадаться для кого, думаю, труда не составит.
Сказать, что меня одолевали сомнения не сказать ничего.
Одно дело познакомится с приятным мужчиной для разового… хм… времяпровождения, и другое пустить его в свою налаженную жизнь. И пусть эта жизнь не так легка, какой могла бы быть, если рядом было крепкое сильное плечо, но очень сложно доверять, единожды пережив предательство.
Гораздо проще быть одной, чем быть обязанной мужчине за то, что он вынужден делить меня с детьми.
Звучит кощунственно?
Именно так я чувствовала себя рядом с Егором.
Я была его гордостью, его красавицей женой, которой он хвалился на элитных тусовках, которая всегда встречала его дома с горячим ужином и в кружевном белье, а иногда и без белья и не приносила проблем.
