Никакого парадокса тут нет — общеизвестно, с каким ликованием встретил уголовный элемент Февральскую, а затем Октябрьскую революцию. Гораздо реже принято вспоминать, что убийцы и грабители весьма активно участвовали в защите завоеваний этих самых революций. Распахнутые двери тюрем, сожженные архивы сыскных отделений, полный простор для всех видов незаконной деятельности — все это, несомненно, нуждалось в защите братков. Ведь на территориях, которые в ходе гражданской войны занимали белые, вольготная жизнь для любителей ночных обысков и конфискаций кончалась.
Не была исключением и Одесса. Белогвардейцы при поддержке французских и английских интервентов попытались возродить систему уголовного сыска и прищемить хвост романтикам с Молдаванки. И большой сходняк одесских громил и мокрушников принял решение помочь Совнаркому очистить юг России от деникинской армии… Сказано — сделано: позже, при подходе красных частей к Одессе, уголовники поднимут самое настоящее восстание против белых.
А до той поры боролись с эксплуататорами как умели, привычными способами.
* * *
Отвлекшись ненадолго от славного боевого пути скромнейшего из храбрых, стоит отметить следующее обстоятельство: тот факт, что среди уголовной братвы защитников старой власти и старых порядков не нашлось, по большому счету лишь доказывает полное отсутствие у братков политического предвидения.
Не надо ведь быть Ньютоном, чтобы понять: при победе большевиков очень скоро в стране количество богатых (или открыто богатых) граждан резко сократится. А грабить государство куда труднее и опаснее.
Но романтики большой дороги о будущем не задумывались и видели лишь одно: старая система уголовного сыска приказала долго жить, а материальных ценностей в кровавом водовороте русской смуты мелькает вполне достаточно. И они ринулись экспроприировать экспроприаторов алчно и жадно, как оголодавшие щуки набрасываются на стаю сонных и жирных карасей…
Часть этой публики рассудила вполне здраво — грабить лучше и удобнее всего, имея за спиной всю мощь государственной машины. Из кого, как вы думаете, формировалась значительная часть кадров ВЧК? Из уголовников, ясное дело. Многие из них, погорев по глупости и жадности, были выведены в расход коллегами. Но иные вышли в самые верха, где и просидели до самых сталинских чисток…
Другая, не меньшая часть борцов за денежные знаки рассудила еще логичнее — а зачем, собственно говоря, вставать под знамена Железного Феликса? — это ведь надо скучать на партсобраниях и надрывать глотку на митингах, и, что самое неприятное, ловить всевозможных контриков. Но контрик контрику, как известно, рознь. Зажиточных и мирных буржуев за мошну пощупать приятно, но ведь в контрреволюционеры оказались зачислены и бывшие офицеры, и экс-товарищи большевиков по борьбе — боевики эсеров и анархистов. А это народ горячий и обидчивый, опять же вечно при оружии, тут и пулю в лоб схлопотать недолго…
