Дело в том, что теперь мое положение совершенно изменилось, и к худшему. Пока я питался у мамы, я кое-как мог существовать и продолжать, хоть и с трудом, работать над книгой. Заниматься на рояле я прекратил уже несколько месяцев тому назад, необходимость играть в маминой квартире, в проходной комнате, создает всегда трудность и для меня, и для других, что привело меня к окончательному прекращению моей пианистической работы, хотя и не являлось единственной причиной этого. Не видя пока никаких перспектив в концертной деятельности, в масштабе, необходимом для завоевания известности не только в Париже, я посвящал всё свое время почти целиком на литературную работу. Вы знаете, что весь 1951 год был для меня особенно критическим. В надежде найти уроки музыки и немного заработать концертами, я продолжал заниматься усиленно музыкой, но мои надежды не оправдались: неудача с Юр[оком] и т. д.
Я пытался возобновить связи, но для того, чтобы их поддерживать, необходимо иметь квартиру и средства. Этой зимой я почти нигде не бывал, прекратив почти полностью телефонные звонки, и т. д., не имея возможности платить за телефонные счета. На днях у меня произошло крупное объяснение с мамой, и в результате я окончательно решил больше не пользоваться ее добротой и не обременять ее. Теперь я вынужден всеми средствами искать заработка, так как пока перестал бывать у мамы и Ю. О.; лишь только там ночую.
Книгу писать я не брошу, но смогу посвящать ей теперь гораздо меньше времени. Я хотел бы всего этого Вам не писать, дорогой Марк Александрович, и Вас не расстраивать этим, но, с другой стороны, не могу и скрывать от Вас этого!
Вашему совету относительно русского композитора я последую; думаю не начинать с Балакирева, как намеревался осенью, а с Мусоргского.
Буду ждать Вашего ответа относительно письма Александровой; если с моими статьями не выйдет, то очень хотел бы ей рекомендовать для журнала интересную работу одной моей знакомой русской[147] об опере «Сказание о граде Китеже» Римского-Корсакова; впоследствии мы собирались написать совместно главу об этом композиторе, включив в нее интересный и не существующий ни у кого материал о нем.
На сегодня кончаю, дорогой Марк Александрович. Олег и я шлем Вам наш самый сердечный привет и пожелания полного выздоровления.
Любящий Вас, Ваш Сережа.
От Лит. Фонда известий нет.
52. М. Алданов - С. Постельникову
27.02.52
Милый Серж.
Как Вы догадываетесь, я очень огорчен Вашим письмом, только что мною полученным (хотя оно помечено 24-25 февраля). Что именно произошло у Вас с матерью? Я никак не думаю, чтобы она попрекала Вас тем, что Вы у нее питаетесь. Из-за чего же «крупный разговор»? Вы знаете, что, по моему
