, всем тем, что иногда, en apparence
[129], не имеет прямого к нему отношения. Пианист, желающий быть незаурядным исполнителем Шопена, должен постичь все секреты музыки Баха и Моцарта; три различных мира, en apparence, - но связанные скрытыми, глубокими узами. Конечно, для такой работы нельзя быть слишком ограниченным условиями; но и артистов, честно относящихся к своему искусству, очень ограниченное количество на свете.
Вторую книгу об истории музыки я, вероятно, не возьмусь писать: поэтому, если суждено выйти первой, - она должна иметь свою ценность среди других аналогичных трудов. Меня еще более беспокоит вопрос о «музыкальной оценке музыкальных произведений», как Вы говорите. «Музыкальной» оценкой музыки, в сущности, является ее... интерпретация! Остальное всё, более или менее, - литература.
Сложность состоит в том, что музыка является одновременно и искусством и наукой; поэтому, как справедливо ее считали soi-disant[130] язычники - мудростью! Не знаю, к которой главе моей книги относится сия «констатация»!!
Вашему совету я, конечно последую, дорогой Марк Александрович, и переделаю главу. Первоначально, по моему плану книги, эти 3 «сочинения» и составляли всего лишь одну главу, если Вы помните. Я, только смекнув, что московский период может дать материал для целой главы, решился из чисто практической цели (лишняя глава для отправки в N.Y.) на эту уловку: но Вы разоблачили меня!
На прошлой неделе меня объяло полнейшее бесплодие (литературное), не вязались мысли; та фраза, которой я закончил главу, а именно: «человеку, с детства не привыкшему к умственному труду, нелегко начать учиться [с]о школьной скамьи.» (простите за собственную цитату!!), как будто пригвоздила меня к месту. Вчера это состояние, к счастью, окончилось благодаря технической уловке: я взялся за учебник всеобщей истории музыки Mr Landormy[131], кот[орый] изучал в Консерватории; решив сопоставить развитие зап. евр. музыки с русской; не знаю еще, что из этого выйдет. Лишь бы не отступление «на Запад».
Вчера я написал par avion в Litfund; списав Ваш текст. Хорошо, если придет поддержка, большое спасибо за Ваше предложение написать им с Вашей стороны. Олег и я шлем Вам, дорогой Марк Александрович, наш самый душевный привет и благодарности за письмо.
Олег еще не устроился на работу, настроение мрачное. Любящий Вас, Ваш Сережа.
Respectueux souvenir à Mme Aldanov[132].
