старших классов действовало еще и его обаяние с ярко выраженной
эротической струной. Доходило ли дело до конкретных романов -
сомневаюсь. А впрочем? Во всяком случае, в ночь выпуска, предшествующего нашему, куда меня привели из палатки пригородной
геодезической партии собственные контакты по этой же части, девки
липли к нему, как нынешние тинэйджерки к рок-звезде. Я даже маленько
приревновал свой собственный предмет интересов к этому, как мне
однозначно представлялось, старику.
Так-то у нас с ним были отношения взаимного доброжелательства.
Особенно нового он ничего мне на своих уроках сообщить не мог, связанный внешними ограничениями, как муха паутиной, но говорил
здорово, приятно было послушать и кое-что из лексики и формулировок
взять на дальнейшее вооружение. Да он себя в обиду никому не дал бы, правильно Мирошник вспомнил про порядок на уроке, так что даже я, при моей наглости, посторонними книжками под партой на его занятиях
почти не развлекался, зато с удовольствием слушал. Он про мои
археологические похождения, кажется, и не знал, а кружок был в
младших классах и в его сферу интересов не входил, хотя одобрялся.
Я же как раз в это время озадачился собиранием личного своего
представления о том, кто же такой был " басмач и
контрреволюционер Заки Валидов". Собиралось это из обмолвок
официальной литературы, красных газет Гражданской войны и
мемуарных публикаций 20-х годов, доступных в ту оттепельную пору в
областной библиотеке, которая сегодня носит его имя. В общем, получилось тогда не так уж далеко от того, что нынче стало у всех на
слуху. Но записей никаких я не вел, не по конспиративности, конечно, а
по лени в сочетании с неплохой в ту пору памятью. Толчком к
10
Мои друзья и знакомые
расследованию послужил рассказ отцова приятеля, Мустафы Сафича, публике более известного как Мустай Карим, об его недавней (и, конечно, санкционированной сверху) встрече со известным эмигрантом
во время писательского визита в Турцию. Вершиной рассказа были
воспоминания знаменитого политика и ученого-тюрколога о том, как
зимой сорок первого к нему в Стамбул приехали представители
