Кивнула.
— Взяла книгу и?
— Взяла книгу, — согласилась.
— Виноградова, не строй из себя дуру, — нервно выдохнула классная. — В книге был конверт, в котором лежали деньги. Двадцать шесть тысяч рублей.
— Я не брала.
— Как это не брала? Вскрыла запертый ящик, взяла книгу, где лежали деньги. Книгу я нашла, а денег там уже не было. Факт налицо.
— Я не брала никаких денег, — прошипела сквозь зубы.
— Знаешь, я сделала ошибку, такие вопросы лучше решать с твоей матерью, — выдала женщина, собираясь подняться.
— Не надо! — Вырвалось из меня. Мне очень не хотелось, чтобы мама знала об этом недоразумении! Все это чертово дерьмо никак не должно ее касаться.
Но классной было плевать. Она поднялась, я следом.
— Ты несовершеннолетний ребенок, за которого отвечает родитель. С твоей мамой будет нелегкий разговор.
— Не надо, — выдавила я сквозь ком в горле.
— Как не надо? Как мне с тобой теперь вести диалог?!
— Хорошо, — прошептала и, продрав горло, продолжила: — Это я взяла. Только, пожалуйста, не надо говорить маме, я все верну. Все — все. Не нужно ей говорить, прошу вас. В ближайшее время верну, обещаю.
Учительница прожгла меня взглядом.
— За весь мой двадцатилетний стаж такое впервые, — бросила, изогнув красные губы брезгливо.
А у меня ком в горлу подкатил такой, что и слова сказать уже не могу.
— Зачем тебе понадобились деньги?
— На пластическую операцию, — выпалила сдавленным голосом.
— О, Господи, — классная взялась за голову.
Минуты три она смотрела на меня уничтожающе. А я поглядывала, пытаясь удержать сыплющиеся с глаз слезы. Я не хотела плакать, мне было себя не жалко. Но они лились сами. Черт бы их побрал.
Внутри была только злость на себя. Ведь я такая тупая! Зачем было врать?! Какого черта взяла на себя это?!
— В общем так, — начала женщина строго. — Нечего на жалость давать. Давай успокаивайся.
— Здравствуйте, Ирина Григорьевна, — в учительскую зашел физрук. — О, футболист снова в строю. Как настрой?
— С добрым утром, Сергей Петрович, — ответила классная с нотками иронии.
— Здравствуйте, Сергей Петрович, — промямлила я, игнорируя абстрактный вопрос про настрой.
Женщина лишь усмехнулась и потащила меня в класс. Школа оживилась в преддверье начала занятий. Забегала ребятня по коридорам, стали мелькать и старшеклассники. Своих увидела мельком, но старалась не смотреть по сторонам, ограничивая восприятие узким коридором воображаемых стен.
Перед дверью в кабинет учительница остановилась и повернулась ко мне.
