— Блин, выходит, Света выхватила не заслуженно, — сделала вывод Даша. — Что делать будешь?
— Скажу классной, как есть, — пожала плечами.
— Знаешь, — Даша поднялась резко, даже не притронувшись к чаю. — Мне пора. И… Лесь, ты реальная подстава. Отец на Свету в машине так орал, что стекла дрожали.
С этими словами она забрала конспекты назад и вышла из комнаты.
— Ты уже уходишь? — Раздался в коридоре мамин голос.
— Да, у меня тренировка, спасибо вам за чай, — выдала мило и пушисто Даша.
— И тебе спасибо, что навестила. Леся, проводи подругу — то?
— Да ладно, мы уже попрощались. Всего вам доброго.
— И тебе…
Когда она ушла, мне захотелось смахнуть чай с тумбы. Изнутри жгла досада. Быть может, я не научилась видеть людей, но кое — что понимаю. Даша пришла с проверкой. Пообщавшись со Светой и выяснив все до деталей, она наведалась послушать меня и подловить на лжи.
Я даже не сомневаюсь, что она расскажет все Ирине Григорьевне, если уже не рассказала.
Выдохнула. А я ведь действительно подставила Свету, что тут скажешь?
Провалявшись две недели в кровати, я вышла в школу, которую возненавидела заочно. И шла туда, как на всенародный суд.
По дороге потрясывало. Когда подошла к школе, ноги едва не подкосились. Сил вдруг не стало. Бежать бы отсюда без оглядки, да меня с крыльца классная увидела и тут же вперила свой пронзительный строгий взгляд, остановившись.
Обратного пути уже не было. Затаив дыхание, я направилась к ней.
Голубые глаза с паутинкой расходящихся морщин показались мне черными и бездонными. Ирина Григорьевна была хмурой, казалось, что готова наброситься и покусать.
— Здравствуйте, — выдала я скупо, не доходя метров пяти.
— С добрым утром, Виноградова, — ответила женщина ехидно. — Выздоровела?
— Наверное.
— Вот и хорошо, — бросила, как кость собаке. — Будь так бодра, со мной в учительскую.
Внемля вежливой, но команде, я двинулась за классной, которая решительно застучала каблуками, спеша, видимо, разобраться со мной до начала уроков.
В учительской было пусто и просторно. Ирина Григорьевна присела на кресло у столика, где они, вероятно, пили чай. Приглашающим жестом указала мне место напротив.
— Я должна услышать это от тебя, — начала женщина, едва моя задница коснулась бардовой кожи.
Сглотнула слюнку сухим горлом, понимая, что это оказалось весьма сложным. Признаться.
— Да, — кивнула я.
— Что да?! — Женщина была явно не в духе.
— Я брала вашу книгу.
— Нет, конкретику, пожалуйста, — перебила нетерпеливо. — Ты вскрыла мой стол, так?
