— Я на минутку, кабинет не оставляй, — выдала вдруг она, отвлекая меня от гипнотической экскурсии по сайту вещичек на смартфоне.
Кивнула, делая вид, что мне все равно. Ирина Григорьевна вышла, а у меня сердце заколотилось чаще. Сейчас или никогда! Мне всего — то надо взглянуть! Я поднялась и спешно бросилась к столу, стараясь выловить любой шум за дверью. От адреналина руки затряслись, когда я потянулась к ручке выдвижного ящичка. Дернула, но он не поддался! Еще раз… безрезультатно! И тут до меня дошло — закрыт на ключ.
За дверью стали доносится шаги! Я отскочила, как ошпаренная от стола и двинулась к умывальнику. Дверь открылась, показалась учительница с одноразовым стаканчиком, наполненным водой.
— Что случилось? — Тут же спросила учительница.
— Я руки помыть, — брякнула, а у самой сердце бьется, как у зайца.
Совместный урок. Это когда из — за болезни одного учителя приходится другому учить в два раза больше бездарей.
Аудитория оказалась просторной, с палатном для проектора. Видимо, тут периодически крутят «Войну и мир» в нецветной версии. Добралась я до нее не сразу, практически к началу занятий. Мест было много, однако расселись все так неудобно, что пришлось усаживаться с кем попало. Выбрала лохматого очкарика интеллигентного вида с параллельного класса, сидевшего на самой первой парте около учителя. Пристроилась рядом. Жаль, что все «козырные» места позади были забиты.
Старенькая учительница с добродушно — беспомощной улыбкой смотрела поверх голов и никак не могла своим сосредоточенным молчанием утихомирить ребят. Гам стоял, как в театре перед показом.
— А что это за новая девочка? — Расслышала за спиной разговоры девчонок, похоже, с разных классов.
— Это наша новая невменяемая, — прошептала другая. — Лучше к ней вообще не лезь, иначе пожалуется директору и будешь писать тесты после уроков.
— Жесть…
— Ты присмотрись к ней, не такую жесть увидишь, — вмешался в разговор один из парней. — Красавица и чудовище в одном лице. Вернее на одном.
Парень рассмеялся.
— Дебилы, — бросил кто — то слева. — Нельзя над этим смеяться.
— И нельзя этим пользоваться, — фыркнула в ответ одна из девочек. — А строить из себя жертву нечего. Я лучше голодным детям Африки посочувствую, да котятам на улице.
Это была Вероника.
— Тише вы, — осек какой — то парень. — Я группу создал, заходите, обсудим, как ее проучить.
Мне было крайне неприятно все это слушать. И больно. Просто даже от того, что ненавистники мои множились… Мой класс расскажет другому, те дальше сплетни разнесут, в итоге вся школа будет считать меня невменяемой уродкой. К нелюбви одноклассников была готова, но чтобы масштабы росли, да множились — к такому нет.
