Заметила клок шерсти в перегнившей листве, хвост, череп… Мамочки! Да это кошка. Вскоре я увидела еще одну и еще… Да тут их целая гора! Словно по заказу, зажужжали мухи, закаркали птицы пуще прежнего. Я рванула куда глаза глядят, едва сдерживая рвотные позывы. Выскочила на дорогу, оказавшись метрах в пяти от кареты.
— Чего орать — то так? — Раздался голос за спиной, что чуть сердце не провалилось.
— Разбойников накличешь.
Я бы выдохнула с облегчением. Но это был мужской голос!
Обернулась с опасной. Стоят трое мужчин неряшливого вида, с блестящими азартом глазами. Судя по взмыленным мордам бежали, или очень торопились. У одного в руках топор, у другого — ножик, а третий, что подальше — с луком и стрелой натянутой и готовой в любой момент вылететь прямо в меня.
— Монеты, драгоценности и лошадей выкладывай, — брякнул разбойник с ножом и нахальной мордой, которую растянул в торжествующей ухмылке.
— Лошадей мы сами, — усмехнулся его коллега. — Давай цаца, шевелись, насильничать не станем, мы добрые.
— И торопимся, — добавил тот, что с луком. — А где кучер? Тоже в кустики отошел?
Глория выпрыгнула из кустов, очутившись прямо за спиной стрелка. Вскрик! Стрелок мгновенно лишается стрелы, которую женщина ловко выхватывает. Тетива лупит разбойнику прямо по пальцам. А сам он летит от увесистого пинка в сторону кювета, где скатывается прямо в кусты.
— Ах ты выдра! — Взревел мужчина с ножиком.
Глория со звоном вынула из ножен длинную шпагу. На лице злорадная ухмылка. Разбойник прикинул свои возможности, имея только ножик, и юркнул в лес. Последний с топором рванул на меня. Я едва успела отпрыгнуть. А он двинулся к карете и с размаху рубанул по колесу.
— Счастливо оставаться! Бабы! — Крикнул, сматываясь и хохоча, как идиот.
Из покосившегося экипажа вывалился кучер.
— Мелкие пакостники! — Рявкнула Глория в сторону леса, возвращая шпагу в ножны.
— Чтоб больше ваши задницы не видела! А то насажу по самую гарду!
Я помогла подняться старенькому кучеру, не спуская глаз с взъерошенной Глории. Такой смелости от нее никак не ожидала и тут же прониклась глубоким уважением.
— Приехали, — женщина выдохнула, глядя на поломанное колесо. — Сколько починка?
Кучер суетливо стал осматривать поломку. От колеса отрубили половину. Что тут думать?!
— До вечера управлюсь, если до села воротиться, — брякнул, почесывая затылок.
Если он про то село, что проезжали три часа назад, то я пас.
— Распрягай лошадей, — махнула Глория решительно. — Верхом помчим.
