И не так давно, Касьян Каменев, анонсировал разоблачительную статью о женах и любовницах нескольких влиятельных оппозиционных депутатов и деятелей культуры.
Это должна была быть бомба!
Касьян поправил ворот рубашки, чуть ослабил галстук.
Он нервничал. Импульсивная нервозность одолевала его с тех пор, как он выехал на встречу с фотографом.
Он был уверен в себе. Потому, как знал, что обладает феноменальной способностью разговорить кого угодно и вывести на разговор даже самых замкнутых звёзд, привыкших к жизни отшельников, предпочитающих интровертное одиночество шумной жизни мегаполиса.
За это феноменальное умение многие, из его окружения, тихо, с лицемерной улыбкой на лице, ненавидели Касьяна.
В небе, под непроницаемым слоем темных, антрацитовых туч, пророкотал гром. Затем снова недовольно, басовито прозвучали ворчливые раскаты.
На лобовом стекле кроссовера появились точки дождевых капель.
Их становилось больше. Они стремительно покрывали лобовое стекло автомобиля.
Касьян включил дворники. Вздохнул. Он надеялся, что сегодня не будет дождя.
Он ненавидел дождь. Как и пасмурную погоду в целом.
Очень скоро он оказался за пределами города.
Окраины Москвы остались за спиной, а впереди росли и густели заросли леса, лесополос и бесчисленных диких полей.
Иногда мелькали солидные деревушки, с аккуратными домиками — коттеджами, парковками и собственными маленькими супермаркетами.
Но, когда Касьян свернул возле указателя, дорога, широкое с несколькими полосами шоссе, быстро сузилась, превратившись в обычную, двухполосную магистраль.
Категорически уменьшилось количество автомобилей.
Местность вокруг стала более тихой, дикой.
Деревья леса склонялись над дорогой, создавая зловещую тень.
Касьян даже включил фары так как из — за дождя над городом и окрестностями, повис злачный, дымчатый туман, а при таких густых тенях и вовсе видимость снижалась.
Желто — белый ближний свет пронизывал завешенный липким туманом прохладный воздух.
В темнеющем небе по — прежнему грохотал гром. Блеск молнии вспышками освещал салон кроссовера.
Касьян увидел впереди очередной знак поворота. Бросил взгляд на навигатор. Буркнул ругательство и снова повернул.
Тени стали гуще, а небо ещё мрачнее.
Между деревьями, что сжимали между собой узкую серую полосу мокрого асфальта, темнел густой полумрак.
Дождь усилился. Послышались очередные залпы грома.
Каменеву стало не по себе. Обстановка вселяла нервозность и назойливую, необъяснимую боязнь. Нарастало неприятное, напряженное чувство ожидания.
