Мелькнула дурацкая мысль позвонить ей,
но я тут же отмела её. Представила, как Лерка начнет стебаться надо мной и отпускать сальные, грубые шутки.
Нет. Сейчас это будет невыносимо для меня!
Тут я увидела, как Он возвращается, бежит ко мне.
Как — то странно наклонившись, прижимая руки к груди,
он забежал под крышу остановки.
Он был весь мокрый! Наверное, до нитки! Вода пропитала его куртку, джинсы. Поблескивали от воды его намокшие ботинки.
— Вот. — он, довольно улыбаясь, вынул из под куртки мягкую игрушку.
— Что это? — спросила я чуть боязливо.
— Это? — он покрутил в руках купленную игрушку. — Ну, наверное… Лось, как мне кажется…
Да, это был игрушечный лось. Он был белый, в синем свитере, с красным носом и очень милой мордашкой.
— Это тебе. — сказал парень, протягивая игрушку мне.
— Мне? — удивленно спросила я и уставилась на умилительную мордочку лося. — А… за что? Зачем?
Я смущенно, осторожно улыбнулась.
— И почему… именно лось? — проговорила я и подняла несмелый взгляд на парня.
Он усмехнулся, дернул плечами.
— Ну… кроме него там были только всякие котятки и зайчики… Я подумал, для тебя это слишком… банально и обычно. А ты…
Он сглотнул, глядя на меня, и другим, изменившимся голосом, тихо проговорил.
— Ты… ты ведь необычная.
— Неужели? — мягко проговорила я, чуть улыбнувшись.
— Конечно. — уверенно произнёс он, его пристальный, томный взгляд был устремлен на меня.
— Ладно… — я вздохнула, усмехнулась. — Хорошо…
Мы неловко обменялись. Я вернула ему мяч, а он вручил мне игрушечного лосёнка.
Я положила его себе на колени, погладила по мягким рогам.
Улыбнулась. Он был клёвый. Мне нравился.
Я подняла взгляд на парня.
— Очень классный. Спасибо.
Парень с легкой горделивостью кивнул, ухмыльнулся.
— У него есть ещё один неоспоримый плюс.
— Какой же? — с толикой лукавства спросила я.
— Мы с ним тёзки. Он тоже, как и я, Мирон.
— Мирон? — с улыбкой повторила я.
Это было не самое частое имя, которое я слышала.
Но акцентировать на этом внимание я не стала, это было не слишком красиво.
— А я… Я — Ника. — представилась я смущенно.
Когда я назвала свое имя, мне показалось, что где — то, в глубине моего сознания, открылась тонкая, золотая дверка, похожая на дверку птичьей клетки, и оттуда что — то плавно выскользнуло, упорхнуло.
То, что очень давно просилось на волю, то, что очень давно хотело летать.
— Я знаю, как тебя зовут. — внезапно объявил он. — Ты Вероника Лазовская. О тебе многие говорят.
