С. Розанова несомненно права, когда утверждает, что такой "герой свободного выбора" вполне сопоставим с ведущим действующим лицом герценовской исповеди, сквозной темой которой является изображение "человечески сильного и человечески прекрасного развития", "образование свободного человека". {С. Розанова. Толстой и Герцен, стр. 236.} В творческом сознании самого Толстого такой герой полемически сопоставлен также и с "новыми людьми" Чернышевского, тоже ведь людьми "свободного выбора", "человечески сильного и человечески прекрасного развития".
В эпохе войн с Наполеоном Толстой находит не только поэзию сравнительно еще раннего этапа истории, не расколотого противоречиями буржуазной цивилизации, - поэзию, обращенную в прошлое. Грандиозные события национальной жизни оказываются у него также общественной почвой для возникновения нового уровня нравственных потребностей и интеллектуальных исканий личности.
Здесь впервые Толстой ставит в центр повествования также и людей напряженной интеллектуальной жизни - Пьера Безухова и Андрея Болконского. Художественная сила и обаяние этих образов - это поэзия, обращенная уже не в прошлое, а в будущее, прямой творческий отклик Толстого на возросшую роль идей, интеллекта, мышления. При этом, однако, полноценный интеллектуальный герой у Толстого немыслим без того богатства и поэтичности душевной жизни, которое свойственно его же героям эпического плана. Без такой опоры на богатство эмоциональной жизни интеллектуализм превращается, по художественной концепции Толстого, в сухую рассудочность, глухую к многообразию жизни и в конечном счете всегда тупо эгоистическую.
Художественная трактовка интеллектуального героя полемична в "Войне и мире" как по отношению к либеральному прогрессизму, так и по отношению к просветительскому рационализму, в частности к Чернышевскому. И в этом случае полемика оказалась художественно необычайно-плодотворной. Особенно важны с этой точки зрения образ и судьба князя Андрея. Пьер Безухов - человек, гораздо больше подвластный стихии чувства, - является укрупнением того же типа рефлектирующего героя, героя с пробужденной совестью, который и раньше разрабатывался Толстым. Князь Андрей - человек интеллектуально-волевого склада - характер новый в творчестве самого Толстого.
Для князя Андрея ничуть не меньше, чем для "новых людей" Чернышевского или для героев Достоевского, мысль, напряженные интеллектуальные искания, вызванные потребностью реализовать свои силы в общественной сфере, стали ядром личности и содержанием внутренней жизни. Однако - в противоположность "новым людям" из "Что делать?" и героям Достоевского - у князя Андрея органичная потребность согласовать свою практическую деятельность с "общими" идеями и реализовать личные силы в общественно-исторической практике проявляется не в "одержимости" идеей и не в служении однажды сознательно выработанным "убеждениям", а в постоянном динамическом взаимодействии идейных исканий и практического опыта. Поэтому он и проходит несколько кругов идейного одушевления и глубокого "охлаждения", вызванного крушением очередной попытки сознательного и целенаправленного участия в истории своей страны.
