— На той неделе — я посмотрела — несколько квартир! — подавшись вперёд, повторила она чуть громче. — Есть фотографии. Показать? — она достала смартфон. — Это в Мёгадани, дому сорок лет. Старый, зато там не тесно, комнаты разделены коридором. По-моему, подходит, чтобы жить вдвоём... — объясняла Рика, пролистывая изображения на экране.
Я мычал что-то неопределённое, удивляясь, что она по-прежнему настроена жить со мной. Меня охватило странное чувство: к недоумевающему «Почему?» примешивалась радость: «Она меня не бросила».
— Вот здесь сдвижные рамы плохо прилегают — зимой, наверное, будет холодно, но смотрится очень мило.
Тут я обратил внимание, что на этой фотографии посреди пустой гостиной стоит сама Рика.
— Ты не одна ездила смотреть?
— Нет. У нас в труппе есть специалист по переездам, так что я была с сопровождением, — как ни в чём не бывало ответила она.
В полутьме ресторана её лицо подсвечивалось жёлтым пламенем свечей и белым светом от экрана смартфона, и это походило на сцену из фильма. На миг мне показалось, что я издали подглядываю за чьей-то чужой жизнью.
«Этот специалист — мужчина? Он правда из её труппы?» — спрашивал я про себя, глядя, как тонкие пальцы Рики прокручивают или увеличивают фотографии. Я представил себе режиссёра её труппы, которого никогда не видел, как он стоит в просторной комнате без мебели, нацелив фотоаппарат на Рику. Моё воображение наделяло его то внешностью молодого начальника из компании в Тибе, то обликом моего руководителя, которому всецело доверяла наша команда. Я понимал, что в самоуничижении нет ничего хорошего. Понимал, но ничего не мог с собой поделать. И чтобы заглушить эту колющую боль внутри, я снова принялся за вино.
Когда мы вышли из ресторана, какое-то время Рика болтала без умолку. О недавно просмотренных фильмах, о занятиях в институте и прочих безобидных вещах — её совершенно очевидно тревожило то, что я внезапно затих. Я же отвечал односложно, и чем дальше, тем меньше говорила она. Для июня вечер выдался довольно прохладным. Мы с Рикой укрылись под одним зонтом и старались держаться поближе, чтобы холодный дождь не попадал нам на плечи. Молчание стало настолько гнетущим, что, когда мы вошли в подземный переход перед станцией и необходимость в зонте отпала, у меня отлегло на душе. Я немного отодвинулся от Рики. Искоса поглядывая на неё, я заметил, что она зябко поводит худыми плечами под просвечивающим кардиганом.
— Что ж, наверное, до скорого, — тихо сказала Рика перед лестницей, ведущей на платформу линии Тюо, но я не понял её туманного намёка. То ли она со мной прощалась, то ли ожидала приглашения.
