Сад изящных слов | страница 19
— Есть такое стихотворение, называется «Слова дождя»[16]. — Юкино очнулась от своих размышлений и увидела, как учительница нежно ей улыбнулась. Затем Хинако-сэнсэй медленно обвела взглядом своих учеников. — Одно из моих любимых. Всегда его вспоминаю, когда идёт дождь. Вот послушайте, — сказала она, опустила глаза и продекламировала наизусть:
Слова одно за другим соскальзывали с полных губ учительницы. Юкино заслушалась и даже не заметила, что сидит, глупо разинув рот. Стихотворение продолжалось, и при строчке «Дождь всё идёт бесшумными шагами» перед глазами у неё возник незнакомый город, поливаемый нескончаемым мелким дождём. Но обожаемый ею голос Хинако-сэнсэй почему-то звучал предвестником грядущих неспокойных времён, доводя Юкино до дрожи.
Раздаётся писк будильника.
Она вслепую нашаривает мобильный телефон и выключает сигнал. Не веря, что уже утро, приоткрывает глаза, и голову пронзает боль. Такое ощущение, будто кровеносные сосуды до сих пор заполнены выпитым прошлым вечером алкоголем. И всё же пора просыпаться. Она выбирается из постели, встаёт, но от боли в животе и головокружения чуть не падает.
«Нужно подкрепиться», — думает она, подбирает с пола плитку шоколада, садится на кровать, попутно срывая фольгу, и жадно откусывает два куска. На часах 6:04. Только сейчас Юкино замечает, что на улице дождь.
Но дождь о том бормочет еле слышно... Не знал я, да и спрашивать не стал бы, как этот день прошёл...
«Да уж, — думает Юкино. — И так каждый день. Один за другим».
Она выходит из квартиры и спускается вниз на громыхающем старом лифте. На третьем этаже в кабину входит мужчина средних лет, одетый в деловой костюм, произносит: «Доброе утро!», но, судя по напряжению в голосе, оно вовсе не такое. Юкино кое-как выдавливает улыбку и отвечает на приветствие. Доброе так доброе. Мужчина беззастенчиво пялится на её отражение в окошке, и она, даже отвернувшись, отчётливо чувствует на себе его взгляд. Ерунда, ему не к чему придраться. На ней тёмно-коричневый облегающий жакет поверх карминовой блузки с оборками на груди, чёрные брюки клёш и туфли-лодочки на пятисантиметровом каблуке. Аккуратная стрижка каре, чёрные волосы, необходимый минимум тонального крема и тщательно нанесённая неяркая помада на губах. Кому и должно быть стыдно, так это ему — за поношенный костюм, остатки щетины на подбородке и всклокоченные после сна волосы. А у неё и ногти отполированы, и ноги под чулками побриты. Она уже не тот беспомощный, отчаявшийся ребёнок, который не знает, что ему делать со своей внешностью. У неё всё под контролем.
