— Положено топить — вот мы и топим. Мы на пассажирах не экономим, — доложил Фатюшин.
— Я ничего, я не против, — замотала головой Алла. — Я только сказала, что, мол, не отказалась бы сейчас от мороженого. Толюсик поднялся и вышел. А потом поезд остановился на станции и сразу поехал. Я подумала, что Толюсик не успел добежать до ларька с мороженым и отстал от поезда. Вот я и дернула стоп-кран.
— Так он действительно отстал? — заволновалась Алина. Потеря туриста чревата неприятностями. Хлопот не оберешься, разыскивая его на станциях. Хорошо, если линейная полиция нормально отнесется к отставшему от поезда, а если нет?
— Нет, — всхлипнула Алла. — Когда поезд остановился, из тамбура вышел Толюсик. Он, оказывается, в вагон-ресторан бегал за мороженым.
— Необоснованное пользование стоп-краном наказывается штрафом в размере десяти минимальных зарплат, — сообщил начальник поезда.
— Но я-то не знала!
— А кого это волнует? Знаете, сколько пассажиров попадало с верхних полок? Молитесь, чтобы ни у кого серьезных травм не было. Иначе вам придется оплачивать их лечение.
— Вот это правильно, — вновь обрела голос Вострикова. — За все надо платить! Особенно за ущерб, нанесенный здоровью. В результате падения на меня вот этой гражданки, — она тыкнула пальцем в Алину, — у меня сместилось два грудных позвонка, ушла вправо левая почка и ущемилась грыжа.
— А вы что врач, что так скоро себе диагнозы ставите?! — хмыкнула Алина. В эту минуту она готова была выкинуть Вострикову с поезда, настолько она ей была ненавистна.
— Нет, — гордо ответила Лидия, — но я долго лечусь, и посему сама знаю, что и отчего у меня болит. А от вашего падения на меня у меня болит все! В Чоп вы меня можете не довезти, — пригрозила она.
Фатюшин опасливо посмотрел на пассажирку, не хватало, чтобы в поезде кто-то умер. Зато Алина не растерялась и ляпнула:
— Царствие вам небесное. Умирать лучше на Родине, вы уж поторопитесь. Не стоит омрачать отдых наших туристов за границей.
— А вот и не умру, — зло выкрикнула Вострикова и повернулась к нам спиной.
В купе воцарилась гнетущая тишина. Нарушил ее Фатюшин:
— Я, пожалуй, пойду, — он попятился назад, бормоча себе под нос: — Что мои проблемы? Ничто! В сравнении с их проблемами.
Следом за Фатюшиным испарилась Алла. Должно быть, побежала к своему Толюсику. Алина вновь вскарабкалась на верхнюю полку. Я заняла свое место и закрыла глаза.
«Скорей бы утро, — пожелала я, — и чтоб без Востриковой».
